Презентация, доклад по истории Осетии на тему Обострение социальных противоречий в Северной Осетии 30-50-е гг. XIX века

облик Северной Осетии. Оно привело к более глубокому социальному расслоению осетинского общества. 20-50 гг. XIX в. — это период наибольшего расцвета феодализма в Осетии. Самыми быстрыми темпами феодализм развивался на равнине, на новых землях, где феодалам частично удалось вовлечь в сферу своего феодального господства свободное крестьянство. Новые темпы феодализации были характерны и для горных районов. Образовавшийся здесь в результате переселения части населения на равнину земельный резерв стал основой для расширения земельной собственности феодалов и появления новых социальных притязаний с их стороны. Расцвет феодализма существенно продвинул осетинское общество в его прогрессивном социальном развитии. Сформировавшаяся ранее аристократия, испытывавшая прежде серьезные экономические трудности, обрела новую социальную силу. Отдельные феодальные фамилии (Дударовы, Шанаевы, Мамсуровы, Тулатовы, Кубатиевы и другие), не имевшие в горах достаточных площадей для расширения своих земельных владений, превратились на равнине в крупных владельцев. Осетинская аристократия стала обнаруживать высокую хозяйственную активность. Наряду с повышением ее социальных притязаний, стремлением к расширению своих владетельских прав она быстрыми темпами меняла экономический облик осетинского села. Из ее среды формировалась осетинская интеллигенция, создавалось осетинское офицерство — «новое сословие», внесшее значительный вклад в развитие культуры Осетии. Вместе с тем дальнейшая феодализация осетинского общества сопровождалась обострением социальных противоречий. В фокусе этих противоречий находился земельный вопрос, все еще остававшийся жгучим для Осетии. Борьба за землю, развернувшаяся между так называемыми свободными общинниками и феодальным сословием, не являлась некой социальной стихией. Она протекала в формах, единых для быст-роразвивающихся феодальных обществ. В основе этой борьбы лежала общая закономерность, ведущая к образованию сословия крупных феодальных владельцев, с одной стороны, и зависимого крестьянства — с другой. Именно в этом процессе обнаруживались как основные социальные противоречия, так и высокий экономический потенциал, продвигавший осетинское общество на новые уровни общественного развития. Осетинская аристократия как никогда стала стремиться к социальной солидарности. Ранее, до переселения на равнину, свою общность аристократия чаще проявляла, как правило, в брачно-родственных связях, реже — в сугубо общественной сфере. До начала XIX в. феодальная солидарность в сфере общественных интересов зарождалась в условиях крестьянских волнений (как, например, в 1781 г. в Дигорском обществе) или же при возникновении внешней опасности (например, феодальная фронда тагаурских феодалов).

чем социальным верхам других обществ, к ней пришла «социальная зрелость» — стремление к общественному союзу во имя общих интересов. Ярким проявлением такого союза явилось коллективное (до этого в ходу были, как правило, частные) обращение тагаурских феодалов к наместнику М.С.Воронцову (1845 г.). В нем тагаурская аристократия требовала от наместника и его правительства признания и юридического закрепления того социального статуса, которого им удалось достичь. Они просили подписания государственных актов, которые бы гарантировали им сохранение имущественных прав. Аристократию особо волновали их права на землю, приобретенную в последние десятилетия. «По милости великого монарха нашего, — писали тагаурские феодалы, — начали понимать все выгоды жизни и имеем средства пользоваться оными, мы не решаемся приступить к производству прочных хозяйственных обзаведении и построек для жительств, сомневаясь, что земли, нами занимаемые, не останутся за нами». Российская администрация не спешила с юридическим оформлением прав осетинских владельцев на землю. Тем самым она держала феодалов в постоянно зависимом от государственной власти положении. Для преуспевавшей осетинской аристократии остро стоял вопрос и о взаимоотношениях с зависимым крестьянством. Крупное землевладение, развивавшееся в Осетии, потребовало от феодалов более широкого привлечения труда не только зависимых крестьян, но и свободных общинников. Последние оказывали упорное сопротивление феодалам, прилагали немало усилий, чтобы самим стать собственниками земли, сохранить свою независимость и превратиться в таких же феодалов, как и представители традиционных феодальных фамилий. Социальные противоречия между феодалами, с одной стороны, и общинниками — с другой, достигли такой остроты, что их конфликты вышли за пределы собственно Осетии и правительственных учреждений. Под серьезной угрозой потери зависимых крестьян оказались не только осетинские владельцы, но и феодалы соседних народов. Социальное противоборство в Осетии подрывало господство кабардинских феодалов, вызывало кризисные явления в крепостнических отношениях грузинских провинций. Феодалы из Кабарды, Тифлисской и Кутаисской губерний призывали тагаурскую аристократию не проявлять «слабости», ужесточить свое социальное господство. В 1846 г. тагаурские владельцы вновь обратились к М.С.Воронцову. На этот раз они просили, чтобы российское правительство государственными актами утвердило их в звании «алдаров», приравняв тем самым к титулованным российским дворянам. Судя по обращению к наместнику, очевидно, что тагаурские феодалы, развивавшие свои хозяйства на плодородной Владикавказской равнине, преуспели в своем помещичьем восхождении и не скрывали своих аристократических амбиций. Они продвинули Осетию к такому уровню феодализма, при котором утверждалась новая, более сложная система социальных отношений. Феодалы требовали от российской администрации учреждения в Осетии системы социальной иерархии по «российскому образцу». Для этого они предлагали создать правительственную комиссию, правомочную рассмотреть «законные права» осетинской аристократии при участии соседних князей и владельцев.

чем социальным верхам других обществ, к ней пришла «социальная зрелость» — стремление к общественному союзу во имя общих интересов. Ярким проявлением такого союза явилось коллективное (до этого в ходу были, как правило, частные) обращение тагаурских феодалов к наместнику М.С.Воронцову (1845 г.). В нем тагаурская аристократия требовала от наместника и его правительства признания и юридического закрепления того социального статуса, которого им удалось достичь. Они просили подписания государственных актов, которые бы гарантировали им сохранение имущественных прав. Аристократию особо волновали их права на землю, приобретенную в последние десятилетия. «По милости великого монарха нашего, — писали тагаурские феодалы, — начали понимать все выгоды жизни и имеем средства пользоваться оными, мы не решаемся приступить к производству прочных хозяйственных обзаведении и построек для жительств, сомневаясь, что земли, нами занимаемые, не останутся за нами». Российская администрация не спешила с юридическим оформлением прав осетинских владельцев на землю. Тем самым она держала феодалов в постоянно зависимом от государственной власти положении. Для преуспевавшей осетинской аристократии остро стоял вопрос и о взаимоотношениях с зависимым крестьянством. Крупное землевладение, развивавшееся в Осетии, потребовало от феодалов более широкого привлечения труда не только зависимых крестьян, но и свободных общинников. Последние оказывали упорное сопротивление феодалам, прилагали немало усилий, чтобы самим стать собственниками земли, сохранить свою независимость и превратиться в таких же феодалов, как и представители традиционных феодальных фамилий. Социальные противоречия между феодалами, с одной стороны, и общинниками — с другой, достигли такой остроты, что их конфликты вышли за пределы собственно Осетии и правительственных учреждений. Под серьезной угрозой потери зависимых крестьян оказались не только осетинские владельцы, но и феодалы соседних народов. Социальное противоборство в Осетии подрывало господство кабардинских феодалов, вызывало кризисные явления в крепостнических отношениях грузинских провинций. Феодалы из Кабарды, Тифлисской и Кутаисской губерний призывали тагаурскую аристократию не проявлять «слабости», ужесточить свое социальное господство. В 1846 г. тагаурские владельцы вновь обратились к М.С.Воронцову. На этот раз они просили, чтобы российское правительство государственными актами утвердило их в звании «алдаров», приравняв тем самым к титулованным российским дворянам. Судя по обращению к наместнику, очевидно, что тагаурские феодалы, развивавшие свои хозяйства на плодородной Владикавказской равнине, преуспели в своем помещичьем восхождении и не скрывали своих аристократических амбиций. Они продвинули Осетию к такому уровню феодализма, при котором утверждалась новая, более сложная система социальных отношений. Феодалы требовали от российской администрации учреждения в Осетии системы социальной иерархии по «российскому образцу». Для этого они предлагали создать правительственную комиссию, правомочную рассмотреть «законные права» осетинской аристократии при участии соседних князей и владельцев.