Презентация, доклад по творчеству Б.Пастернака

два башмачка
         Во все пределы.                                               Со стуком на пол.
         Свеча горела на столе,                                    И воск слезами с ночника
         Свеча горела.                                                    На платье капал.
 
         Как летом роем мошкара                                И всё терялось в снежной мгле, 
         Летит на пламя,                                               Седой и белой.
         Слетались хлопья со двора                             Свеча горела на столе,
         К оконной раме.                                               Свеча горела.   
 
        Метель лепила на стекле                                  На свечку дуло из угла,
        Кружки и стрелы.                                              И жар соблазна
        Свеча горела на столе,                                      Вздымал, как ангел, два крыла   
        Свеча горела.                                                     Крестообразно.  
 
        На озарённый потолок                                     Мело весь месяц в феврале,
        Ложились тени,                                                И то и дело
        Скрещенья рук, скрещенья ног,                      Свеча горела на столе,
        Судьбы скрещенья.                                          Свеча горела.

золотой и крылатый,

                                    Где он вышнею волей храним…

пробелы
             Но это подымает ввысь.                                  В судьбе, а не среди бумаг
             Не надо заводить архива,                                Места и главы жизни целой 
             Над рукописями трястись.                               Отчёркивая на полях. 
                                
            Цель творчества – самоотдача,                        И окунать в неизвестность,
            А не шумиха, не успех.                                     И прятать в ней свои шаги,      
            Позорно, ничего не знача,                                Как прячется в тумане местность, 
            Быть притчей на устах у всех.                          Когда в ней не видать ни зги. 
 
            Но надо жить без самозванства,                       Другие по живому следу    
            Так жить, чтобы в конце концов                      Пройдут твой путь за пядью
            Привлечь к себе любовь пространства,           Но пораженья от победы
            Услышать будущего зов.                                   Ты сам не должен отличать.
 
 
                                               И должен ни единой долькой
              Не отступаться от лица,
              Но быть живым, живым и только,
              Живым и только до конца.
                  

юного Пастернака, серьёзно занимавшегося музыкой и мечтавшего стать композитором. Для него великий импровизатор и мечтатель стал настоящим кумиром.
Чтец.                      Как-то раз,
                                 Когда шум за стеной,
                                 Как прибой, неослабен,
                                 Омут комнат недвижен
                                 И улица газом жива, -
                                 Раздаётся звонок,
                                 Голоса приближаются:
                                 Скрябин.
                                 О, куда мне бежать
                                 От шагов моего божества!
                                            ( «Девятьсот пятый год», 1925 г.)

чёрною горит.
 
Достать пролётку. За шесть гривен
Чрез благовест, чрез клик колёс
Перенестись туда, где ливень
Ещё шумней чернил и слёз.
 
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
 
Под ней проталины чернеют,
И ветер ериками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

Весной 1913 года Пастернак блестяще окончил университет. Одновременно в издательстве «Лирика» вышел альманах, в котором были напечатаны 5 его стихотворений. Среди них стихотворение «Февраль. Достать чернил и плакать!»,написанное в 1912 году.

- а слова
Являются о третьем годе.
 
Так начинают понимать.
И в шуме пущенной турбины
Мерещится, что – не мать.
Что ты - не ты, что дом  - чужбина…
 
Так открываются, паря
Поверх плетней, где быть домам бы,
Внезапные, как вздох, моря.
Так будут начинаться ямбы.
 
Так ночи летние, ничком
Упав в овсы с мольбой: исполнься,
Грозят заре твоим зрачком,
Так затевают ссоры с солнцем.
 
Так начинают жить стихом.
                  ( «Так начинают», 1921 г.)   

Весной 1914 года Пастернак встречается с Владимиром Маяковским, и с этого времени начинается для него поиск самостоятельного пути в литературе. 

Голгофой.
 
Как вы, я – часть великого
Перемещенья сроков,
И я приму ваш приговор
Без гнева и упрёка.
 
Я тридцать лет вынашивал
Любовь к родному краю
И снисхожденья вашего
Не жду и не теряю.

 К концу 1916 года вышла в свет книга стихотворений Пастернака «Поверх барьеров». А книга лирики «Сестра моя – жизнь», написанная революционным летом 1917 года, поставила поэта в число первых литературных идеологов своего времени.

Петра
Мрачили мятежи и казни.
 
Итак, вперёд, не трепеща
И утешаясь параллелью,
Пока ты жив, и не моща,
И о тебе не пожалели.

Сложившуюся обстановку в конце 20-х и начале 30-х годов в России Пастернак принимал с тревогой. И он стремился «заговорить» эту тревогу, овладевшую умами наиболее проницательных современников. Даже после гибели Николая Гумилёва, крестьянского поэта Алексея Ганина, гибели Сергея Есенина и Владимира Маяковского Пастернак бил эту тревогу:

и позднего. Позднему Пастернаку присуща простота и ясность. Ото всего, что написано до сборника 1941 года «Ранние поезда», автор отрёкся бесповоротно. И это после слов Андре Мальро, произнесённых на парижском конгрессе 1935 года

собеседником Пастернака был Шекспир. Переводы из Шекспира были не только источником заработка, но давали ему нравственную опору. Было переведено 8 трагедий и несколько десятков сонетов Шекспира. В этой работе он чувствовал неистребимость гениального живого слова. Мог вернуться  к свободе, жить реальной жизнью. Особенно интересно Пастернаку было работать с драмой Шекспира «Гамлет».

Прислоняясь к дверному косяку,                     И играть согласен эту роль.
              Я ловлю в далёком отголоске                          Но сейчас идёт другая драма,
              Что случится на моём веку.                              И на этот раз меня у
               На меня наставлен сумрак ночи                      Но продуман распорядок действий,
               Тысячью биноклей на оси.                               И неотвратим конец пути.
               Если только можно, Авве Отче,                      Я один, всё тонет в фарисействе.
               Чашу эту мимо пронеси.                                  Жизнь прожить – не поле перейти.

общества. Но всё оказалось ложным. Идеологический погром, начавшийся постановлением с августа 1946 года, сопровождался волнами новых репрессий. Пастернак постоянно жил в сознании, что его с минуты на минуту могут арестовать, говоря: « Разумеется, я всегда ко всему готов. Почему со всеми могло быть, а со мной не будет».

работа над которым затянулась и заняла целое десятилетие. Произведение стало итогом творческих поисков писателя в области художественной прозы, попыткой воплотить своё понимание времени и жизни в большой прозаической форме. Сам Пастернак признавался, что хочет дать в романе исторический образ России за последнее сорокапятилетие.

испытал летом 1917 года, когда писал первую свою поэтическую книгу «Сестра моя – жизнь». 10 декабря 1955 года роман был закончен. Вот что написал Пастернак В.Т.Шаламову:
     « Я окончил роман, исполнил свой долг, завещанный от Бога».
Роман «Доктор Живаго» был издан за границей и переведён на 24 языка. А ждановско-сусловская критика приняла его в штыки. И издание на Родине было запрещено более чем на 30 лет. Пастернак понимал, что его двойственное положение становится всё более угрожающим. Он писал:
 «…Мне посчастливилось высказаться полностью, и то самое, чем мы привыкли жертвовать и что есть самое лучшее в нас, художник оказался в моём случае незатёртым и нерастоптанным». 

литературе. И только в 1958 году она была присуждена ему «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и продолжение благородных традиций великой русской прозы».

от премии. Но эта жертва уже никому не была нужна. Об этом старались везде умалчивать. А московские писатели обратились к правительству с просьбой лишить Пастернака гражданства. Высылка не замедлила бы последовать, если бы не телефонный разговор Хрущёва с Джавахарлала Неру, согласившегося возглавить комитет защиты Пастернака.

пакость,
              Где-то люди, воля, свет,                            Я убийца и злодей?
              А за мною шум погони,                             Я весь мир заставил плакать
              Мне наружу ходу нет.                                Над красой земли моей.
 
             Тёмный лес и берег пруда,                         Но и так, почти у гроба,
             Ели сваленной бревно.                               Верю я, придёт пора –
             Путь отрезан отовсюду.                              Силу подлости и злобы
             Будь что будет, всё равно.                          Одолеет дух добра.

печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать, стихи и проза. Его читают, о нём много говорят и пишут. Справедливость восторжествовала: 9 декабря 1989 года на торжественном приёме в Шведской Академии в присутствии нобелевских лауреатов, послов Швеции и нашей страны, многочисленных гостей секретарь Академии, профессор Сторе Аллен передал сыну поэта – Евгению Борисовичу Пастернаку – Нобелевскую медаль Бориса Пастернака. Всё это заставляет с горькой радостью вспомнить слова поэта, обращённые к нам:
Чтец.  «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность…чем она дышала и питалась, чему служила».