Презентация, доклад по литературе 11 класс М.Цветаева

ее жизненный принцип:быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды...

едва научившись читать,
Она наткнулась на "Сочинения"
Пушкина. Это был
"взрослый Пушкин, "
к нему Марину пока
не подпускали, и,
понимая, что мать будет сердиться,
Марина читала Пушкина тайком,
"головой в шкаф".

становится ясно, что Марина любит то, что любил Пушкин, для нее свято все то, что связано с его желаниями, потому что Пушкин так гениально прост, с ним так интересно общаться…

уверена была, что в его трагической гибели виновата Наталья Гончарова , которая, как считала Цветаева, вместо того, чтобы боготворить великого поэта, сама принимала с его стороны трепетное и заботливое отношение….Может быть, поэтому столько горькой иронии в ее стихах, посвященных жене Пушкина. Юная Цветаева воспринимала личную трагедию Пушкина как собственную..

мирившаяся с Н.Н. и считавшая ее ничтожеством, писала: «Он (Пушкин) хотел нуль (Наталью Николаевну), ибо сам был — всё». На мой взгляд, звучит слишком категорично, чтобы быть правдой. Нулей вокруг было много, но Пушкин выбрал именно ее. Почему?

Сча́стье или гру́сть - Ничего́ не знать наизу́сть, В пышной та́льме катать бобро́вой, Сердце Пу́шкина тереби́ть в руках, И прослы́ть в века́х - Дли́ннобро́вой, Ни к кому́ не суро́вой - Го́нчаро́вой.
Со́н или смертный гре́х - Быть как шёлк, как пух, как ме́х, И, не слы́ша стиха́ литого, Процвета́ть себе без морщи́н на лбу. Если гру́стно — кусать губу́ И пото́м, в гробу́, Вспомина́ть — Ланско́го.

Поэта написала очерк "Мой Пушкин".
В 30-е годы у прожившей большую часть своей нелегкой жизни Цветаевой был свой Пушкин. С ним она вела диалоги и о власти, и об отношении к поэту разных людей. Мятежный дух Пушкина, его непримиримость она примеряла к себе.

Но остаются работа и дети и пушкинское:т "На свете счастья нет, но есть покой и воля…"
Вот это триединое, неразрывное: дети, работа и Пушкин- пробудут с ней до конца.

и в 1915
посвятила ей юношеское стихотворение

как мантия.



Вас передашь одной

Ломаной черной линией.

Холод — в весельи, зной —

В Вашем унынии.

юношескому стихотворению, обращенному к ней.
Цикл стихов 1916 года вдохновлен поездкой Цветаевой в Санкт-Петербург зимой 1915-1016 года, где она мечтала встретиться с ней, но той там в то время не было.

полная глубокого уважения друг к другу

Одно время был у М.Цветаевой «ахматовский» период, когда целыми циклами она писала стихи об ахматовой и ее сыне Леве

поэзию длилась у нее много лет.В 1921 году она написала Ахматовой: "Вы мой самый любимый поэт, я когда-то давным-давно- лет 6 назад- видела Вас во сне, - Вашу будущую книгу: темно-зеленую, сафьянную, с серебром, - и, проснувшись, я знала, что Вы ее напишете."

стран Пала, как мантия. Вас передашь одной Ломаной черной линией. Холод - в весельи, зной - В Вашем унынии. Вся Ваша жизнь - озноб, И завершится - чем она? Облачный - темен - лоб Юного демона. Каждого из земных Вам заиграть - безделица! И безоружный стих В сердце нам целится. В утренний сонный час, - Кажется, четверть пятого, - Я полюбила Вас, Анна Ахматова.

года- портрет Ахматовой, знать о котором Цветаева в то время не могла.

Анне — всея Руси Искупительному глаголу, — Ветер, голос мой донеси
И вот этот мой вздох тяжелый. Расскажи, сгорающий небосклон,
Про глаза, что черны от боли,
И про тихий земной поклон Посреди золотого поля.
Ты в грозовой выси Обретенный вновь! Ты! — Безымянный! Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!

Златоустой Анне — всея Руси Искупительному глаголу, — Ветер, голос мой донеси И вот этот мой вздох тяжелый. Расскажи, сгорающий небосклон, Про глаза, что черны от боли, И про тихий земной поклон Посреди золотого поля. Ты в грозовой выси Обретенный вновь! Ты! — Безымянный! Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!

Златоустой Анне — всея Руси Искупительному глаголу, — Ветер, голос мой донеси И вот этот мой вздох тяжелый. Расскажи, сгорающий небосклон, Про глаза, что черны от боли, И про тихий земной поклон Посреди золотого поля. Ты в грозовой выси Обретенный вновь! Ты! — Безымянный! Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!

Златоустой Анне — всея Руси Искупительному глаголу, — Ветер, голос мой донеси И вот этот мой вздох тяжелый. Расскажи, сгорающий небосклон, Про глаза, что черны от боли, И про тихий земной поклон Посреди золотого поля. Ты в грозовой выси Обретенный вновь! Ты! — Безымянный! Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!

Златоустой Анне — всея Руси Искупительному глаголу, — Ветер, голос мой донеси И вот этот мой вздох тяжелый. Расскажи, сгорающий небосклон, Про глаза, что черны от боли, И про тихий земной поклон Посреди золотого поля. Ты в грозовой выси Обретенный вновь! Ты! — Безымянный! Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!

Златоустой Анне — всея Руси Искупительному глаголу, — Ветер, голос мой донеси И вот этот мой вздох тяжелый. Расскажи, сгорающий небосклон, Про глаза, что черны от боли, И про тихий земной поклон Посреди золотого поля. Ты в грозовой выси Обретенный вновь! Ты! — Безымянный! Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!

что небо над нами- то же!
И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,
Уже бессмертным на смертное сходит ложе.
В певучем храме моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий...
-И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова!-и сердце свое в придачу.

на саму жизнь в ее
проявлениях,
но по-разному преломлялась она
в их стихах, раскрывая характер поэтесс и особенности восприятия ими дейтвительности...

шаль.Бессарабов привез от Ахматовой стихи и кольцо- Марине, тоже очень старинное...

сама Ахматова,одна Ахматова...И если я в данную минуту хочу явить собой Москву- лучше нельзя, то не для того, чтобы Перербург победить, а для того, чтобы эту Москву Петербургу подарить...Последовавшими за моим петербургским приездом стихами о Москве я обязана Ахматовой, своей любви к ней, своему желанию ей подарить что-то вечнее любви.»

своей мечте...

Так же и в цикле «Ахматовой», где разговор идет на «ты», хотя не было личного общения

неизменности, поэтом, развившимся сразу с собственным словарем и максимальной оригинальностью..

мне больно за Вас и высоко Вас!»

Так писала она в апреле 1921 годав письме Анне Ахматовой.О своей любви она пишет и в 1926 году из-за границы.Ахматова благосклонно принимала это поклонение, надписывала книги собственных стихов, присылаемые ей Цветаевой...

она пишет об ахматовском сборнике «Из шести книг»: «Прочла, перечла почти всю книгу Ахматовой,
и- старо, слабо.Часть...совсем слабые концы, сходящие (и сводящие)
на нет...Но что она делала с 1917 по
1940 г.г.? Внутри себя...Жаль.»

года

Они встретились обе уже многое пережившие, окончательно утвердившие себя в своей творческой зрелости и жизненном опыте.По свидетельству Н.Ильиной, встреча прошла в длительной беседе.Они проговорили целую ночь.О содержании беседы нет никаких сведений.Трудно представить, что она проходила в полном понимании друг друга, - слишком уж различны по своим творческим устремлениям и характерам были эти два поэта...

месяца после смерти Цветаевой кто-то из присутствующих у Ахматовой гостей заметил у хозяйки на шее дымчатые бусы. «Это подарок Марины»,-сказала она и заметила, прав ли был Шекспир, говоря, что «нет в мире виновных».Не виноваты ли в том, что произошло в Елабуге люди, окружавшие и знавшие Марину?

в 1943 году в Ташкенте.Она опекала Мура, стараясь делать это незаметно, и ей хотелось, чтобы у него были товарищи среди сверстников, особенно пишущих...

жизни в гостях.
Жизнь- это только привычка.
Чудится мне на воздушных путях
Двух голосов перекличка.
Двух? А еще у восточной стены,
В зарослях крепкой малины,
Темная,свежая ветвь бузины..
Это письмо от Марины...

в мире поэта масс», назвала его даже «гением массы». И если к этому добавить ее слова о том, что «своими быстрыми ногами Маяковский шагал далеко за нашу современность и где-то за каким-то поворотом долго еще нас будет ждать», то можно понять и всю меру одиночества Цветаевой, тоску ее по России и, может быть, зависть к человеку, поэту, который обрел себя в единстве с народом.

трубный глас В.Маяковского.

Здорово, в веках Владимир!
Он возчик и он же конь,
Он прихоть и он же право. Вздохнул, поплевал в ладонь: - Держись, ломовая слава!
Певец площадных чудес - Здорово, гордец чумазый,
Что камнем — тяжеловес Избрал, не прельщась алмазом.
Здорово, булыжный гром! Зевнул, козырнул и снова Оглоблей гребет — крылом Архангела ломового.

18 сентября 1921

и потоки брани со стороны эмигрантов. Смерть поэта стала поводом не для осмысления его трагического пути, а для шельмования. В этом хоре цикл «Маяковскому», созданный Цветаевой в августе-сентябре, прозвучал диссонансом: для нее было бесспорным все, что вызывало споры вокруг его имени. Цветаева ввязывалась в полемику.
Ушедший – раз в столетье
Приходит…

смерти» - и может быть, только «Поэма Горы» и «Поэма Конца» спасли ее.


В щемящей жалости к Маяковскому слышна жалость и к себе самой, ко всем таким:


- Враг ты мой родной!
Никаких любовных лодок
Новых – нету под луной.

старшему современнику, русскому поэту-символисту А. А. Блоку, выражена в ее поэтическом цикле «Стихи к Блоку», который создавался с 1916 по 1921 год. Кем был для М И. Цветаевой А. А. Блок? Прежде всего, святым, неземным человеком, чистым Ангелом, сошедшим с небес на землю, праведником и певцом России. Цветаева восхищается им и в первом стихотворении, датированном 15 апреля 1916 года, говорит: Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке, Одно единственное движение губ, Имя твое — пять букв. Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту...

не как собрата по ремеслу, а божество от поэзии и которому, как божеству, поклонялась.
Цветаева называет Блока прекрасным "божьим праведником", стараясь объяснить, насколько дорог для нее этот поэт.

в будущее не только свое и родной страны, но и других людей.
«Смерть Блока. Еще ничего не понимаю, и долго не буду понимать. Думаю: смерти никто не понимает… Удивительно не то, что он умер, а то, что он жил. Он как-то сразу стал ликом, заживо – посмертным (в нашей любви). Смерть Блока я чувствую как вознесение…»
Большинство произведений М. Цветаевой, посвященных А. Блоку, наполнены радостью от осознания, что ей суждено жить в одно время с таким человеком. В имени Блока для Марины Ивановны навсегда соединились время, природа, Родина, вся Вселенная:
Зверю- берлога, Женщине- лукавить,
Страннику- дорога, Царю- править,
Мертвому- дроги, Мне- славить
Каждому- свое….. Имя твое….

мерки.Несколько случайных встреч в Москве, до отъезда М.Цветаевой.Внезапное потрясение поэзией: Пастернак был изумлен ее "Верстами", Марина- его "Сестрой"…

и мы вместе поедем в Лондон…"Но поездка не состоялась….

писала ему: "Ваша книга- ожог…Ну, вот, обожглась и загорелась, - и сна нет, и дня нет. Только Вы, Вы один". Из этого рождались стихи, поэмы…

Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав Вдохновений и сухожилий…
Не рассорили — рассорили, Расслоили… Стена да ров.
Расселили нас как орлов- Заговорщиков: версты, дали…
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт Рассовали нас как сирот.
Который уж, ну который — март?! Разбили нас — как колоду карт!
24 марта 1925

Рас-стояние: версты, мили… Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплав Вдохновений и сухожилий… Не рассорили — рассорили, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас как орлов- Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили — растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас как сирот. Который уж, ну который — март?! Разбили нас — как колоду карт! 24 марта 1925

берлинского «Неподражаемо лжет жизнь…» вплоть до написанного в 1934 г. стихотворения «Тоска по родине! Давно…» - в общей сложности около сорока вещей

она прошла, воплотив его в стихи, - это по плечу лишь великим. Читать ее стихи между делом нельзя, Цветаева поэт сложный, требует от читателя встречной работы мысли.