Презентация, доклад по доп. образованию Я помню чудное мгновенье история создания стихотворения

№ 25 г. Нальчик

Е. Керна, в 1819 г. в Петербурге, в доме президента Петербургской Академии художеств Алексея Оленина.

Анна восторженно слушала И.А. Крылова, и здесь судьба впервые случайно столкнула
её с Пушкиным, которого она попросту не заметила. "На одном из вечеров
у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его: моё внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие", – пишет она в воспоминаниях, и далее, словно оправдываясь: "В чаду... такого очарования (Крыловым) мудрено было видеть кого бы то ни было, кроме виновника поэтического наслаждения, и вот почему
я не заметила Пушкина"… Сидя за ужином невдалеке от неё, он старался обратить на себя её внимание "льстивыми возгласами как, например: Можно ли быть такой хорошенькой!" и разговорами, в которых она что-то "нашла… дерзким, ничего не ответила и ушла". Когда Керн садилась в экипаж, Пушкин вышел на крыльцо и долго провожал её взглядом.

возможно, поэтому некрасивый кудрявый юноша не произвел на неё никакого впечатления…«. Когда я уезжала и брат сел со мною в экипаж, Пушкин стоял на крыльце и провожал меня глазами", – пишет Анна Керн в воспоминаниях (брат, с которым она села в экипаж, – это Алексей Вульф, двоюродный брат Анны Керн). Позднее двоюродная сестра А.Н. Вульф писала ей: "Ты произвела сильное впечатление на Пушкина во время вашей встречи у Олениных; он всюду говорит: "Она была ослепительна". Ей было девятнадцать лет, Пушкину двадцать.

поэта, сосланного императором в ссылку в село Михайловское. "В течение 6 лет я не видела Пушкина, но от многих слышала про него, как про славного поэта, и с жадностью читала: Кавказский пленник, Бахчисарайский фонтан, Разбойники и первую главу Онегина…"И она уже им восхищена... Вот она, волшебная сила искусства. Некрасивый кудрявый, с африканскими чертами лица, юноша превратился в желанного кумира.
Как она пишет: "Восхищенная Пушкиным,
я страстно хотела увидеть его…".

Надя Рушева. Пушкин и Анна Керн

году от её родственников Вульфов, которые жили в Тригорском, находившимся рядом с Михайловском. Правда природа этих восхищений была разная, что и определило драматизм дальнейшей истории их отношений…
Их знакомство продолжилось… правда сначала заочно. И снова здесь свою роль сыграл господин Случай. Рядом с имением Керн жил друг Пушкина Аркадий Родзянко, Пушкин пишет Родзянко письмо, в котором интересуется судьбой Керн. Родзянко, естественно, показывает письмо Анне Петровне, и они вдвоём пишут ответ Пушкину (Анна Петровна вставляет в письмо свои реплики, причём очень мило и раскованно, но при этом создаётся ощущение, что Родзянко и Керн связывают не только дружеские отношения).

1825 года, находясь в михайловской ссылке, Пушкин часто бывал у родственников в селе Тригорское, где он и повстречал снова Анну Керн. Уже покинув мужа, по пути в Ригу, она заглянула в Тригорское, имение своей тётушки, Прасковьи Александровны Осиповой (имение Михайловское находится неподалёку). В своих воспоминаниях она писала: «Мы сидели за обедом и смеялись… вдруг вошел Пушкин с большою толстою палкой в руках. Моя тётушка, подле которой я сидела, мне его представила. Он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость видна была в его движениях. Я тоже не нашлась что-то ему сказать, и мы не скоро ознакомились и заговорили».

день. Весь месяц, который Керн провела у тётки, Пушкин часто, почти ежедневно появлялся в Тригорском, слушал, как она пела, читал ей свои стихи. За день до отъезда Керн вместе с тёткой и двоюродной сестрой побывала в гостях у Пушкина в Михайловском, куда они поехали из Тригорского на двух экипажах, тётушка с сыном ехали в одном экипаже, а двоюродная сестра, Керн и Пушкин – целомудренно в другом. Но в Михайловском они все-таки вдвоём ночью долго бродили по запущенному саду, но, как утверждает Керн в своих воспоминаниях, "подробностей разговора я не запомнила".
Неожиданная, после 6-летнего перерыва встреча с Керн произвела на него неизгладимое впечатление. В душе поэта «настало пробуждение» – пробуждение от всех тяжёлых переживаний, перенесённых «в глуши, во мраке заточенья» – в многолетнем изгнании. Но влюблённый поэт явно не нашёл верного тона, и, несмотря на ответную заинтересованность Анны Керн, решающего объяснения между ними не произошло.

прощаясь Пушкин принёс ей экземпляр первой главы Евгения Онегина, между неразрезанными страницами лежал сложенный вчетверо лист бумаги с написанным ночью стихотворением…
"Когда я сбиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю", – пишет она. Почему Пушкин хотел забрать стихи обратно – загадка… По поводу этого существует много версий, но это только добавляет пикантности в историю любви-страсти поэта…

Такой Анну Керн видел Пушкин (рисунок на полях рукописи; предположительно на нем изображена Анна Керн), 1829 г.

красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слёз, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьётся в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слёзы, и любовь…

мере не менее пародийны и шутливы, чем отмечены серьёзным чувством, отвечая тому характеру игры, который царил в Михайловском и Тригорском. Анна Петровна только через два года, уже в Петербурге, вступила в мимолётную связь с поэтом; Пушкин отнёсся к этому событию иронически и в довольно грубом тоне упомянул о случившемся в письме к своему другу С. А. Соболевскому.

псковском имении своей тетки, красавица Керн пленяла не только Пушкина, но и соседей-помещиков. В одном из многочисленных писем поэт ей писал: «Ветреность всегда жестока... Прощайте, божественная, бешусь и падаю к вашим ножкам». Через два года Анна Керн уже не вызывала у Пушкина никаких чувств. «Гений чистой красоты» исчез, и появилась «наша вавилонская блудница Анна Петровна» – так назвал её Пушкин в письме к другу.

слова
и посвятил его женщине, в которую был влюблён, – дочери Анны Керн Екатерине. Почти невозможно представить себе теперь эти пушкинские стихи без музыки Глинки. Кажется, музыка и слова создавались одновременно, настолько неразрывно связаны они друг с другом, настолько кажутся созданными друг для друга.

Портрет дочери Анны Керн,
Екатерины Ермолаевны

некой мадам Виноградской, в которую когда-то был влюблён Пушкин. Он написал в честь её много стихотворений, признанных одними из лучших в нашей литературе.
В молодости, должно быть, она была очень хороша собой, и теперь еще при всем своем добродушии (она не умна), сохранила повадки женщины, привыкшей нравиться. Письма, которые писал ей Пушкин, она хранит как святыню. Мне она показала полувыцветшую пастель, изображающую ее в 28 лет – беленькая, белокурая, с кротким личиком, с наивной грацией, с удивительным простодушием во взгляде и улыбке... немного смахивает
на русскую горничную а-ля Параша.
На месте Пушкина я бы не писал ей стихов..."

Анна Петровна Керн. Репродукция портрета работы Ивана Жерена