Слайд 1Маматкулов Р.Х. Учитель русского языка
и литературы Сош №19 г. Белово.
Иван
Сергеевич
Тургенев
Слайд 2В одной из отдалённых улиц Москвы, в сером доме с белыми
колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила
некогда барыня, вдова, окружённая многочисленною дворней.
Слайд 3Из числа всей её челяди самым замечательным лицом был дворник
Герасим,
мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырём
и глухонемой от рождения.
Слайд 4Барыня взяла его из деревни, где он жил один, в небольшой
избушке, отдельно от братьев, и считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком. Одарённый необычайной силой, он работал за четверых – дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него.
Слайд 5Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких
крестьянских работ; в полчаса всё у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них решения загадочного своего положения.
Слайд 6То он вдруг уходил куда-нибудь в уголок и, далеко швырнув метлу
и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно, как пойманный зверь. Но ко всему привыкает человек, и Герасим привык, наконец, к городскому житью.
Слайд 7Дела у него было не немного; вся обязанность его состояла в
том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить. И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность.
Слайд 8Ему отвели над кухней каморку; он устроил её себе сам, по
своему вкусу: соорудил в ней кровать из дубовых досок на четырех чурбаках, истинно богатырскую кровать; сто пудов можно было положить на неё – не погнулась бы; под кроватью находился дюжий сундук; в уголку стоял столик такого же крепкого свойства, а возле столика – стул на трёх ножках, да такой прочный и приземистый, что сам Герасим, бывало, поднимет его, уронит и ухмыльнётся.
Слайд 9Так прошёл год, по окончании которого с Герасимом случилось небольшое происшествие.
Дело было к вечеру. Он шёл тихо и глядел на воду. Вдруг ему показалось, что что-то барахтается в тине у самого берега. Он нагнулся и увидел небольшого щенка, белого с чёрными пятнами, который, несмотря на все свои страдания, никак не мог вылезть из воды, бился, скользил и дрожал всем своим мокреньким и худеньким телом.
Слайд 10Герасим поглядел на несчастную собачонку, подхватил её одной рукой, сунул её
к себе за пазуху и пустился большими шагами домой.
Слайд 11Он вошёл в свою каморку, уложил спасённого щенка на кровати, прикрыл
его своим тяжелым армяком, сбегал сперва на конюшню за соломой, потом в кухню за чашечкой молока. Осторожно откинув армяк и разостлав солому, подставил он молоко на кровать. Бедной собачонке было всего недели три, глаза у ней прорезались недавно; один глаз даже казался немножко больше другого; она ещё не умела пить из чашки и только дрожала и щурилась.
Слайд 12Герасим взял её легонько двумя пальцами за голову и принагнул её
мордочку к молоку. Собачка вдруг начала пить с жадностью, фыркая, трясясь и захлёбываясь. Герасим глядел, глядел да как засмеётся вдруг …
Слайд 13Всю ночь он возился с ней, укладывал её, обтирал и заснул
наконец сам возле неё каким-то радостным и тихим сном.
Ни одна мать так не ухаживает за своим ребёнком, как ухаживал Герасим за своей питомицей.
Слайд 14А через восемь месяцев, превратилась в очень ладную собачку испанской породы
с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами. Она страстно привязалась в Герасиму и не отставала от него ни на шаг, всё ходила за ним, повиливая хвостиком. Он назвал её Муму.
Слайд 15В господский дом Муму не ходила и, когда Герасим носил в
комнаты дрова, всегда оставалась назади и нетерпеливо его выжидала у крыльца, навострив уши и поворачивая голову то направо, то вдруг налево при малейшем стуке за дверями …
Слайд 16Перед окном был разбит палисадник, и на самой средней клумбе, под
розовы- ми кусточком, лежала Муму и тщательно грызла кость. Барыня увидела её.
- Боже мой! – воскликнула она вдруг – что это за собака?
Велите её привести. Давно она у него ?
Слайд 17Степан, дюжий парень, состоявший в должности лакея, бросился сломя голову а
палисадник и хотел было схватить Муму, но та ловко вывернулась из-под его пальцев и, подняв хвост, пустилась во все лопатки к Герасиму, который в то время у кухни выколачивал и вытряхивал бочку, перевёртывая её в руках, как детский барабан.
Слайд 18Герасим смотрел с усмешкой на всю эту возню; наконец Степан с
досадой приподнялся и поспешно растолковал ему знаками, что барыня, мол, требует твою собаку к себе. Герасим немного изумился, однако подозвал Муму, поднял её с земли и передал Степану.
Слайд 19Степан принёс её в гостиную и поставил на паркет. Барыня начала
её ласковым голосом подзывать к себе. Муму, отроду ещё не бывавшая в таких великолепных покоях, очень испугалась и бросилась было в двери, но, оттолкнутая услужливым Степаном, задрожала и прижалась в стене.
Слайд 20- Ах, какая же ты! – промолвила барыня, подходя к ней,
нагнулась и хотела погладить её, но Муму судорожно повернула голову и оскалила зубы. Барыня проворно отдёрнула руку …
Слайд 21И на что немому собака? Кто ему позволил собак у меня
на дворе держать? Вчера я подошла к окну, а она в палисаднике лежит, какую-то мерзость притащила, грызёт – а у меня там розы посажены…
Чтоб её сегодня же здесь не было… слышишь? Сегодня же. А теперь ступай.
Слайд 22Тогда Степан, улучив удобное мгновение, внезапно бросился на неё, как коршун
на цыплёнка, придавив её грудью к земле.
Слайд 23Скрёб в охапку и, не надев даже картуза, выбежал с нею
на двор на первого попавшегося извозчика и поскакал в Охотный двор.
Слайд 24Там он скоро отыскал покупщика, которому уступил её за полтинник, с
тем только, чтобы он по крайней мере неделю продержал её на привези, и тотчас вернулся.
Слайд 25Выйдя из дому, он тотчас хватился Муму; он ещё не помнил,
чтобы она когда-нибудь не дождалась его возвращения, стал повсюду бегать, искать её, кликать по-своему… бросился в свою каморку, на сеновал, выскочил на улицу – туда-сюда… Пропала!
Слайд 26Тяжело вздыхая и беспрестанно поворачиваясь, лежал Герасим и вдруг почувствовал, как
будто его дёргают за полу; он весь затрепетал, однако не поднял головы, даже зажмурился; но вот опять его дёрнули, сильнее прежнего; он вскочил…
Слайд 27Перед ним, с обрывком на шее, вертелась Муму. Протяжный крик радости
вырвался из его безмолвной груди; он схватил Муму, стиснул её в своих объятиях; она в одно мгновенье облизала ему нос, глаза, усы и бороду…
Слайд 28Походив с ней довольно долго по двору, он уже было собирался
вернуться, как вдруг за забором, со стороны переулка, раздался шорох. Муму навострила уши, зарычала, подошла к забору, понюхала и залилась громким пронзительным лаем.
Слайд 29Внезапный лай ее разбудил; сердце у ней забилось, и замерло .«Девки,
девки! – простонала она. – Девки!» Перепуганные девки вскочили к ней в спальню. «Ох, ох, умираю! – проговорила она, тоскливо разводя руками.
– Опять, опять это собака!.. Ох, пошлите за доктором. Они меня убить хотят… Собака, опять, собака! Ох!» - и она закинула голову назад, что должно было означать обморок. Бросились все за доктором…
Слайд 30Герасим обернулся, увидал замелькавшие огни и тени в окнах и, почуяв
сердцем беду, схватил Муму под мышку, вбежал в каморку и заперся.
Слайд 31Через несколько мгновений пять человек ломились в его дверь, но, почувствовав
сопротивления засова, остановились. Гаврила прибежал в страшных попыхах, приказал им всем оставаться тут до утра и караулить…
Слайд 32Герасим неподвижно стоял на пороге. Толпа собралась у подножия лестницы. Герасим
глядел на всех этих людишек в немецких кафтанах сверху, слегка оперши руки в бока; в своей красной крестьянской рубашке он казался каким-то великаном перед ними. Гаврила сделал шаг вперёд.
Слайд 33 - Смотри, брат, - промолвил он, - у меня не
озорничай.
И он начал ему объяснять знаками, что барыня, мол, непременно требует твоей собаки: подавай, мол, её сейчас, а то беда тебе будет.
Слайд 34Герасим посмотрел на него, указал на собаку, сделал знак рукою у
своей шеи, как бы затягивая петлю, и с вопросительным лицом взглянул на дворецкого.
Слайд 35Спустя час после всей этой тревоги дверь каморки растворилась и показался
Герасим. На нем был праздничный кафтан; он вёл Муму на верёвочке. Ерошка посторонился и дал ему пройти. Герасим направился к воротам.
Слайд 36Принесли Герасиму щей. Он накрошил туда хлеба, мелко изрубил мясо и
поставил тарелку на пол. Муму принялась есть с обычной своей вежливостью, едва прикасаясь мордочкой до кушанья.
Слайд 37Герасим долго глядел на неё; две тяжелые слезы выкатились вдруг из
его глаз: одна упала на лобик собачки, другая – во щи. Он заслонил лицо своей рукой.
Слайд 38Он быстрыми шагами отправился прямо в Крымскому Броду. На дороге он
зашёл на двор дома, к которому пристраивался флигель, и вынес оттуда два кирпича под мышкой. От Крымского Брода он повернул по берегу, дошёл до одного места, где стояли две лодочки с вёслами, привязанными к колышкам (он уже заметил их прежде), и вскочил в одну из них вместе с Муму.
Слайд 39А Герасим всё грёб да грёб. Он бросил вёсла, приник головой
в Муму , которая сидела перед ним на сухой перекладинке – дно было в залито водой, - и остался неподвижным, скрестив могучие руки у ней на спине, между тем как лодку волной помаленьку относило назад к городу.
Слайд 40Окутал верёвкой взятые им кирпичи, приделал петлю, надел её на шею
Муму, поднял её над рекой, в последней раз посмотрел на неё… Она доверчиво и без страха поглядывала на него и слегка махала хвостиком.
Слайд 41Он отвернулся, зажмурился и разжал руки… Герасим ничего не слыхал, ни
быстрого визга падающей Муму, ни тяжкого всплеска воды; для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, и когда он снова раскрыл глаза, по-прежнему спешили по реке, как бы гоняясь друг за другой маленькие волны, по-прежнему поплёскивали они о бока лодки, и только далеко назади к берегу бегались какие-то широкие круги.
Слайд 42Утопив бедную Муму, он прибежал в свою каморку, проворно уложил кое-какие
пожитки в старую попону, связал узлом, взвалил на плечо, да и был таков.
Слайд 43
И живёт до сир пор Герасим бобылем в своей одинокой избе;
здоров и могуч по-прежнему, и работает за четырёх по-прежнему, и по-прежнему важен и степенен. Но соседи заметили, что со времени своего возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит. «Впрочем, - толкуют мужики, - его же счастье, что ему не надобеть бабья; а собака – на что ему собака? К нему на двор вора оселом не затащишь!» Такова ходит молва о богатырской силе немого.