Презентация, доклад по литературе Есенин. Русь.Революция. Религиозные мотивы.

и революция, ее образное воплощение в лирике поэта.
Религиозные мотивы в ранней лирике поэта.

Быть поэтом - это значит то же,
Если правды жизни не нарушить.
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувст ласкать чужие души.

Я – внезапный излом,
Я – играющий гром,
Я – прозрачный ручей,
Я – для всех и ничей…

подходе
к деланию стиха, так чтобы он внедрялся в тот участок мозга, сердца, куда иным путем
не влезешь, а только поэзией».

Антиэстетизм стал
в их поэзии достоинством.
В теоретической статье
«Ключи Марии» С.Есенин высказал
свою философию искусства. Он воспринимал
образ как синтез неба и земли, мистического
и прозаического, тайного и очевидного.

Его отношение к слову исключительно метафизическое, по сути - религиозное. Он верил в силу интуиции. Совсем скоро идеология имажинистов стала чужда Есенину, и он отошел от них: они объявили образ самоценным, изгнали интуицию, приоритетным провозгласили плотский мир.

Имажини́зм — литературное направление в русской поэзии XX века, представители которого заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов — метафора, часто метафорические цепи, сопоставляющие различные элементы двух образов — прямого и переносного.

любовью к родине. Чувство родины – основное в моем творчестве». И действительно, каждая строчка стихов Сергея Александровича проникнута горячей любовью к родине, а родина для него неотделима от русской природы и деревни. В этом сплаве родины, русского пейзажа, деревни и личной судьбы поэта состоит своеобразие лирики Есенина. Сборник «Радуница»- «есенинская» Русь (Русь, Руссия, Рассея, Инония, СССР).
Есенинская Русь– небесный град Китеж. Она тихо дремлет под звон колоколов на «туманном берегу»:
Молочный дым качает ветром села,
Но ветра нет, есть только легкий звон.
И дремлет Русь в тоске своей веселой,
Вцепивши руки в желтый крутосклон.

Чувство Родины - основное в лирике Есенина

к родине.
Природа для Есенина – чудесный и необъятный храм, в котором всё прекрасно.

С добрым утром!
Задремали звезды золотые,
Задрожало зеркало затона,
Брезжит свет на заводи речные
И румянит сетку небосклона.
Улыбнулись сонные березки,
Растрепали шелковые косы.
Шелестят зеленые сережки,
И горят серебряные росы.
У плетня заросшая крапива
Обрядилась ярким перламутром
И, качаясь, шепчет шаловливо:
«С добрым утром!»

В любви к природе – исток есенинского чувства родины.
Этим чувством проникнут сборник «Радуница» («Гой ты, Русь, моя родная…», «В хате», «Дед» и др.).
Русь – воплощение рая.

ранних творений образы Спасителя, Богоматери и святых. Их присутствие, которое чаще всего недоступно зрению, преображает скромный пейзаж в великолепный храм. В нем воробей читает книгу псалмов, ветер уподобляется схимнику, а сосны и ели с ликованием встречают Иисуса, едущего на рыжем ослике.
Лирический герой мыслит себя полноправным участником вдохновенных богослужений природы, где «алые зори» заменяют иконы, а роль священника, совершающего таинство причастия, исполняет ручей. Аналогичную позицию субъекта речи демонстрирует содержание произведения 1914 г. На этот раз деталью, наделенною отблеском Божьего промысла, становится скромная придорожная трава.
Зачин указывает на приподнятое настроение лирического «я». Воодушевление вызвано не только предвкушением христианского праздника, но и особой атмосферой ликования, переданной в природных зарисовках. Изображая реакцию героя, поэт избирает глагол «чуять». Значение лексемы суммирует комплекс ощущений, основанный на иррациональном восприятии окружающего.
Второе и третье четверостишия посвящены объяснению радостного душевного состояния субъекта речи. Центральный момент эпизода — явление Спасителя потрясенному герою. Фигура Сына Божьего постепенно отделяется от общего пейзажного фона. Характерная деталь образа — венок из хвои, надетый на голову библейского персонажа. Автор, заменяющий терновый венец более безобидным «аналогом», будто стремится смягчить, снять остроту трагического будущего, уготованного Иисусу.

«Чую радуницу божию»

проплывающих над деревьями, характеризуется пышной метафорой. При помощи тропа игра солнечного света уподобляется роскошно расшитой ткани, «парче лиловой».
Необыкновенный персонаж изменил и душу лирического «я».
Детали этой трансформации стали предметом изображения последних двух катренов. Кроткий «голубиный дух», дар божественных сил, обладает мощной преображающей энергией, сравнимой с огненной стихией. Мотив пламени вызывает в читательской памяти аллюзии на строки пушкинского «Пророка», однако в есенинской версии процесса перерождения лидирующую роль играют по-детски радостные чувства и осознание глубокой веры.

звоном колокольчика во ржи… Есенинская любовь к родной земле естественна, как дыхание. Она –свет, который изнутри освещает почти каждое его стихотворение… это не просто чувство – это его философия жизни, краеугольный камень его миропонимания….»

нищую родину, за этот «заброшенный край».
В стихотворениях: «Запели тесаные дроги…», «Гой ты, Русь, моя родная!» поэт говорит, что любит до «радости и боли» «озерную тоску» своей родины.
«Но не любить тебя я научиться не могу!» - восклицает он, обращаясь к Руси.
Любовь поэта к родине родила и такие проникновенные строки:

Есенин и Россия

проявилось в стихотворении «Запели тёсаные дороги»

Запели тесаные дроги,
Бегут равнины и кусты.
Опять часовни на дороге
И поминальные кресты.
Опять я теплой грустью болен
От овсяного ветерка,
И на известку колоколен
Невольно крестится рука.
О Русь, малиновое поле
И синь, упавшая в реку,
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.
Холодной скорби не измерить,
Ты на туманном берегу.
Но не любить тебя, не верить —
Я научиться не могу.
И не отдам я эти цепи,
И не расстанусь с долгим сном,
Когда звенят родные степи
Молитвословным ковылем.

постоянной любовью.
Есенинская песнь родине – диалог лирического героя с миром русской природы.
Природа слита с человеком, с его настроением, с его мыслями и чувствами.
Природа одушевлена, многоцветна, многокрасочна.
Любимые цвета, синий и голубой ,усиливают ощущение необъятности просторов.
Эпитеты, метафоры, сравнения помогают глубже раскрыть поэтическое образы лирики Есенина.

жизни – он все равно возвращается к теме родины. Родина для него является чем-то светлым, и писать о ней – смысл всей его жизни:
Я люблю родину,
Я очень люблю родину!..

Родина и тревожит, и успокаивает поэта. В его лирических произведениях звучит безграничная преданность Родине, преклонение перед ней:

Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен.
Исчезнет ложь и грусть,
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».

что-то». Он так говорил Вс. Рождественскому: «Россия! Какое хорошее слово… И «роса», и «сила», и «синее» что-то!».
Синий поэт считал цветом не бытовым, а как бы символическим, означающим «божественность».
Эпитет «синий» встречается и в обычных, привычных словосочетаниях, и в оригинальных, поэтически свежих.

Цветопись в стихах Есенина о Родине

крышей, как злат бугор»
«Мне снились реки златых долин»
«Где золотятся рогожи в ряд»
«Лижут сумерки золото солнца»
«Хвойная позолота»
«Зелень золотистая»

малиновое поле
И синь, упавшая в реку».

Правда, пользуется он этой краской редко и бережливо. Чаще заменяет малиновые «земли» менее изысканными цветами:
«На лазоревые ткани
Пролил пальцы барянец»
«Алый мрак в небесной черни
Начертил пожаром грань ».

и колебаниями; как он говорил: «Принимал все по-своему с крестьянским уклоном».
Не зная марксистско-ленинской теории, поэт представлял себе социализм как некий мужицкий рай, неизвестно кем и как созданный в его любимой, нищей и убогой, безграмотной и забитой крестьянской России.
Он считал, что если произошла революция, то подавай каждому «избу новую, кипарисовым тесом крытую», подавай каждому по первому желанию «ковш с золотой брагою»

все то, что накипело у него на душе. Именно из-за этого произведения впоследствии Есенин будет заклеймен как буржуазный поэт, которому чужды идеи социализма.
Действительно, в отношении новой власти поэт скуп на комплименты, хотя и признается, что на фоне общего раскола в стране ему больше импонируют молодые люди, сумевшие легко и безоговорочно поверить в светлое будущее.
Поэтому Есенин отмечает: «Знать, оттого так хочется и мне, задрав штаны, бежать за комсомолом».
При этом поэт оправдывает людей более старшего поколения, которые не в состоянии изменить свой образ жизни и мышления. Они пытаются приспособиться к новым условиям, но при этом чувствуют себя несчастными, словно бы их лишили смысла существования, и их «глаза печальнее коровьих» отказываются видеть те перемены, которые происходят в обществе.
Сам же поэт находится на перепутье. Он хочет, но не может найти свое место в новом мире. Есенин отдает себе отчет в том, что для простых людей, выходцев и села, политические перемены в стране не имеют особого значения. Крестьяне по-прежнему беспокоятся об урожае и надоях молока. Но если раньше они работали на барина, то теперь вынуждены отбывать трудовую повинность в колхозах, а после тяжелого рабочего дня бежать домой, чтобы успеть подоить буренку да накормить птицу. Для счастья им нужно совсем немного, поэтому, глядя на крестьян, поэт сам себе задает вопрос: «Чего же я ругаюсь по ночам на неудачный горький жребий?».
Есенина гнетет чувство вины за то, что он не сражался, как большинство, за идеалы советской власти, а писал стихи, весьма далекие от революционных событий. Поэтому автор с сожалением отмечает: «Ведь я мог дать не то, что дал, что мне давалось ради шутки».

местах он словно иностранец, но эта обида уже на самого себя. Сам виноват, что не пел новых песен, сам виноват, что его в деревне не принимают за родного.
Однако в том и состоит величие Есенина, что он смог возвысится над личной судьбой, не утратил перспективу развития. Поэт чувствует, что у новых людей иная жизнь и все-таки благословляет её независимо от своей личной судьбы.
Еще более определенно заявляет Есенин о своих новых взглядах в стихотворении «Неуютная жидкая лунность».
Уже не Русь уходящую, а Русь советскую хочет воспевать поэт.
Ему теперь уже не милы «лачуги», «песни таежные», «очажный огонь», потому что все это связано с нашей Россией, с «бедностью полей».
Он хочет видеть Русь «стальную», уже предвидит мощь родной страны.

своих стихах тему судьбы “родных обителей” с точки зрения вновь обретенного взгляда на мир. Первым таким произведением стало стихотворение “Возвращение на Родину”, в котором звучит глубокая тоска и печаль от необратимо наступающих перемен в жизни родины и странное чувство незримой пропасти, которая пролегла между лирическим героем и “новой” деревней.
С огромной, почти эпической силой эта тема прозвучала в написанном тогда же стихотворении “Русь советская”. Это одно из самых глубоких и совершенных созданий позднего Есенина.
Само название “Русь советская” уже говорит о сложности восприятия Есениным тогдашнего уклада жизни. Слово “Русь” напоминает о многовековых традициях русского народа, о его вере, о сложном и славном историческом пути родной страны. А прилагательное “советская” звучит как антитеза, это слово говорит уже о новом строе, не имеющим ничего общего с Русью, православной Русью.
В первой же строке стихотворения звучит мотив революции, которую автор сравнивает с ураганом. Здесь, так и в “Руси советской”, звучит мотив утраченного дома. В третьем стихе Есенин использует метафору “край осиротелый”, чтобы подчеркнуть опустошенность, которую лирический герой ощутил, вернувшись в родную деревню. И действительно, эпитет “осиротелый” как нельзя лучше подходит к описанию теперешней России. Речь идет не столько об осиротевших семьях, сколько о потере исторической государственности, веры, сердечной теплоты. Здесь можно также услышать и библейский мотив блудного сына, который вернулся на родину после долгих лет странствий. Но, в отличие от библейского героя, лирический герой стихотворения не находит в родном краю прощения и радушной встречи. Наоборот, он ощущает здесь одиночество и отчужденность.

года я твердо почувствовал, что связь со старым миром порвана, и написал поэму «Инония»...» В.С.Чернявский, часто встречавшийся с поэтом в октябре-декабре 1917 года, вспоминал: «Про свою „Инонию“, еще никому не прочитанную и, кажется, только задуманную, он заговорил со мной однажды на улице, как о некоем реально существующем граде, и сам рассмеялся моему недоумению: „Это у меня будет такая поэма... Инония - иная страна“»

„Инония“ - не богохульство, а богоборчество;
всякое же богоборчество есть и богоутверждение нового Слова:
Я  иным  тебя, Господи, сделаю, Чтобы  зрел  мой  словесный  луг!..

“Инонию” (1918), были Библия и “Слово о полку Игореве”. Что между ними общее? - Это прямое общение человека с Богом. Библейским пророкам Небо само раскрывало свои тайны, а древнерусскому князю “Бог путь указывает из земли Половецкой в землю Русскую”. И глубокая древность, когда мир был един, вновь являлась взору Пророка, и он видел воссоединение божественного и человеческого.
Из поэмы видно, что Поэт отрицал также и главный тезис учения христианской церкви - спасения человеческой души:
Не хочу восприять спасения Через муки его и крест: Я иное постиг учение Прободающих вечность звезд.
Что же не приемлет в учении о спасении Поэт? Возможно, зависимость человека от божественной жертвы, вечную моральную обязанность отплачивать этот долг своим послушанием, которое окончательно превращает человека в раба Божьего. А возможно, и то, что эта кабала была перенесена уже на землю - в руки церкви и государства, беззастенчиво воспользовавшихся моральным обязательством человека перед сыном Божьим.
И вот взгляд Поэта перенесен уже на земную часть расколотой надвое вселенной:
И тебе говорю, Америка, Отколотая половина земли, - Страшись по морям безверия Железные пускать корабли.

оскалом моих зубов”, - эти слова, на первый взгляд, звучат кощунственно. “Проклинаю я дыхание Китежа и все лощины его дорог”, “Проклинаю тебя я, Радонеж, твои пятки и все следы”, - Поэт как будто бы посягает на святые для русского человека понятия… Но мыслимо ли, чтобы не кто-нибудь,а СЕРГЕЙ ЕСЕНИН, выступал как противник РУССКОГО? Нет. Дело в том, что Есенин был не просто русский, но ЖИВОЙ русский человек, способный постичь жизнь нации в движении.
В поэме “Инония” он вовсе не уподоблялся совдеповским атеистам, упрямо твердящим, как заклинание: “Бога нет!”, он утверждал новые, ИНЫЕ (отсюда и название поэмы) отношения человека с Богом. Есенин не против Бога, он лишь отвергает отраженную в учении христианской церкви модель взаимоотношений: человек - это раб Божий. Он говорит о грядущем новом Мессии, русском.
Действительно, в той модели мира, которую иерархи церкви столетиями утверждали на Руси, сфера божественного и мир людской были разделены мощной стеной. В этой стене существовали лишь единые ворота - ворота церкви, и церковь очень быстро приспособилась взимать дань за проход со всех ищущих истины. Вселенная раскололась.
Человек, ищущий единства со всем миром, упирался в наглухо закрытые двери и оказывался в зависимости от грозных стражников, вещающих от имени Бога. Когда же эти стражники вступили в сговор с земными властителями, человеку стало невыносимо.

большой правде века.