Презентация, доклад к уроку литературы очерк жизни и творчества А. А. Фета

и творчества
А. А. Фета








Выполнила учитель I квалификационной категории И. А. Трухина

конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, и заря…

немного подлечива-ясь в Дармштадте, в Германии, пленился немочкой Шарлоттой Элизабетой Фёт. Шарлотта замужем. У нее годовалая дочка, к тому же она ждет ребенка. Богатого русского ничто не останавливает. Он похищает Шарлоту (с ее согласия) и увозит от мужа в далекую Россию

у Шарлоты родился мальчик Афоня.

в 1834 году, вследствие доноса одного из соседей в губернское правление, подделка раскрылась. Губернская комиссия, строго следившая за чистокровностью первого наследника в дворянской семье, сверив запись в метрической книге и дату венчания родителей, объявила крещение их сына незаконным. Так в 14 лет мальчик стал «гессендармштадтским подданным Афанасием Фётом», лишившись в одночасье всех титулов, дворянских званий, имущественных прав, русского гражданства. Он был отвезён в далёкий лифляндский городишко Верро (ныне Выру Эстонии) и помещён в немецкий пансион, где преподавали и учились одни немцы.

рождение того света, который вскоре станет его торжеством в жизненном мраке. Фет писал: “В тихие минуты полной беззаботности я как будто чувствовал подводное вращение цветочных спиралей, стремящихся вынести цветок на поверхность…”.

в пансион профессора Московского университета Погодина. Осенью 1838 года он становится студентом университета.

печати первый “студенческий” сборник стихов Афанасия “Лирический пантеон”, который вышел в 1840 году под инициалами “А.Ф.”. Затем были созданы и многие уже зрелые, самобытные стихотворения, которые вскоре стали появляться в журналах “Москвитянин” и “Отечественные записки”. По воле случая, наборщик ошибся: буква Ё превратилась в букву Е. Но сама перемена была знаменательной: фамилия немецкого “подданного” отныне обращалась как бы в литературный псевдоним русского поэта…

стихи 23-летнего Фета «На заре ты её не буди...» был известен даже в Германии и стал, по словам Аполлона Григорьева, «песней, сделавшейся почти народною».

он рассчитывал вернуть утраченное дворянство. Он выслуживает чин за чином, а цель каждый раз ускользает: правительство, боясь «оподления» дворянского сословия, с каждым годом поднимает ценз. Дни Фета проходят в маленьких городишках, а больше — в деревнях и сёлах Херсонской губернии, куда был расквартирован его полк.

Это была дочь отставного генерала, мелкого помещика, обрусевшего серба. Фету было 28, когда он её встретил, ей — 24. В марте 1849 года Фет пишет другу детства, что встретил существо, которое любит и глубоко уважает, "идеал возможного для меня счастья и примирения с гадкой действительностью. Но у ней ничего и у меня ничего..."

в час душевных мук мгновенно воскресили
Все, что давно-давно утрачено душой.
Горя огнем стыда, опять встречают взоры
Одну доверчивость, надежду и любовь,
И задушевных слов поблекшие узоры
От сердца моего к ланитам гонят кровь.
Я вами осужден, свидетели немые,
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы.
А я доверился предательскому звуку, -
Как будто вне любви есть в мире что-нибудь!
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Зачем же с прежнею улыбкой умиленья
Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза?
Души не воскресит и голос всепрощенья,
Не смоет этих строк и жгучая слеза.

идеальный мир мой разрушен. Ищу хозяйку, с которой будем жить, не понимая друг друга».

совершив на накопившийся литературный гонорар путешествие по Европе, и там в Париже женился на дочери богатейшего московского чаеторговца В. П. Боткина — Марии Петровне. Как это нередко бывает, когда в брак не вмешивается любовь, союз их оказался долгим и, если не счастливым, то удачным. Фет на приданом жены вышел в крупные помещики и экономическим путём удовлетворил свои сословные претензии. Но особой радости для него в этом не было.

стихотворений поэта. Спустя 10 лет, в 1873 году, вышел императорский указ о “возвращении” родового имения Шеншина. Фамилия Фет остается в качестве псевдонима.

сбылась. Все вроде бы пришло к определенному возрасту: усадьба с домом и не просто опрятная, а великолепная. Парк. Поля. Пруд. Удовлетворены сословные притязания, наличествуют достаток и житейский покой…

она усиливается. И все чаще преследуют Фета воспоминания о Марии Лазич. На пороге своего 58-летия Фет пишет строки, вырвавшиеся из самых глубин сознания:

Ты отстрадала, я еще страдаю,
Сомнением мне суждено дышать,
И трепещу, и сердцем избегаю,
Искать того, чего нельзя понять.
А был рассвет! Я помню, вспоминаю
Язык любви, цветов, ночных лучей. –
Как не цвести всевидящему маю
При отблеске родном таких очей!
Очей тех нет – и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!

из нас. И в последние годы жизни Фету было трудно. К концу жизни Фета начали мучить физические недуги. Сдавали глаза, он терял зрение. Стихи диктовал литературному секретарю.
21 ноября 1892 года в собственном доме в Москве после неудавшейся попытки самоубийства Фет скончался.
Тело Фета было отвезено в Воробьёвку и похоронено в склепе в его имении.