Америции. Сидели мы с Бором и Берклием на Фермии. Сидел и Калий. Я говорю: «Хватить Кислород портить, и так Сера на душе. Давайте по Рубидию». А Берклий: «Я с Галлии, стало быть, один. А два Рубидия не дам. Что мне совсем Гольмий с одить?» Тут я, как самый Актиний, и говорю: «Платина, и все тут!» Наконец Палладий. Стали думать, кому в Барий идти. Берклий и говорит: «Я совсем хром». Тут Бор Плюмбум на нас, сгреб наши Рубидии под Мышьяк и пошел. Мы Радий. Сидим Кюрий, ждем Бора. Вдруг слышим: «Аурум, Аурум!». Я говорю: «Никак Бор!» А Берклий: «Нет, Неон!» А сам хитрый, стоит с Галлий, рука на Талий и Литий ей, что то про Франций. Старый Плутоний. А тут опять: «Аурум, Аурум!» Смотрим, бежит Бор, а за ним соседский Кобальт, Аргон и Гафний на него, и Тербий его за Мышьяк, где наши Рубидии лежат. Бор совсем Лютецкий стал. Кричит, руками машет. Вдруг смотрим, а наш Рубидий у Аргона во Ртути. Тут Берклий нас подвел. Станум он на четвереньки, а сам такой Стронцкий, Стронцкий и говорит: «Аргончик, скажи Гафний». Аргон молчит и только Цезий сквозь зубы свое «Р-р-р-р». Тут Берклий тоже Лютецкий стал и как заорет: «Пошел вон», Аргон убежал. А Берклий Бору и говорит: «Отдавай Рубидий». А бор: «Не Бериллий я ваш Рубидий. Что, я их Родий что ли? Астат меня в покое». А Берклий ему: «Если еще раз тебя на Фермии увижу, Натрий тебе уши».