Презентация, доклад на тему Тематический альбом Стихи о начале войны по проекту Этих дней не смолкнет слава!

окон постойте,  Вспомяните погибших за нас.  Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,  Средь весёлых и крепких ребят,  Чьи-то тени в пилотках зелёных  На окраины молча спешат.  Им нельзя задержаться, остаться –  Их берёт этот день навсегда,  На путях сортировочных станций  Им разлуку трубят поезда.  Окликать их и звать их – напрасно,  Не промолвят ни слова в ответ,  Но с улыбкою грустной и ясной  Поглядите им пристально вслед.
(В. Шефнер)

ночью, самой белой ночью  Начал эту чёрную войну!  Только хочет он или не хочет,  А своё получит от войны:  Скоро даже дни, не только ночи,  Станут, станут для него черны!
(В. Шефнер, 1941, 23 июня, Ленинград)

вступит в наши города. И мы врага отбросим так, Как наша ненависть крепка, Что даты нынешних атак Народ прославит на века. (А. Барто)
 

году  С его безоблачной погодой  Нам выдал общую беду  На всех, на все четыре года.  Она такой вдавила след  И стольких наземь положила,  Что двадцать лет и тридцать лет  Живым не верится, что живы.  И к мертвым выправив билет,  Всё едет кто-нибудь из близких  И время добавляет в списки  Еще кого-то, кого-то нет...
(К. Симонов)
 

стрелой. И на свете Всё переменилось. И тревога Встала Над страной. Эта весть Собой закрыла солнце, Словно туча чёрная
в грозу. Нивы Вдруг пожухли, Колокольцы Вздрогнули В разбуженном лесу.  

2. Эта весть Ударила, как бомба. Гнев народа Поднялся волной. В этот день Мы поклялись до гроба Воевать С проклятою войной. В этот день Ты верным стал солдатом, И тебе, Прошедший бой солдат, Люди За победу в сорок пятом От души Спасибо говорят.
(Миклай Казаков,
перевод А. Аквилева)

передышки нету. Вздымаются взрывы, слепят ракеты, И нет ни секунды для тишины. Как бьются ребята – представить страшно! Кидаясь в двадцатый, тридцатый бой За каждую хату, тропинку, пашню, За каждый бугор, что до боли свой... И нету ни фронта уже, ни тыла, Стволов раскаленных не остудить! Окопы – могилы... и вновь могилы... Измучились вдрызг, на исходе силы, И все-таки мужества не сломить. О битвах мы пели не раз заранее, Звучали слова и в самом Кремле О том, что коль завтра война нагрянет, То вся наша мощь монолитом встанет И грозно пойдет по чужой земле.

в том могут ли усомнится? Они могут только бесстрашно биться, Сражаясь за каждый родной клочок! А вера звенит и в душе, и в теле, Что главные силы уже идут! И завтра, ну может, через неделю Всю сволочь фашистскую разметут. Грохочет тринадцатый день война И, лязгая, рвется все дальше, дальше... И тем она больше всего страшна, Что прет не чужой землей, а нашей. Не счесть ни смертей, ни числа атак, Усталость пудами сковала ноги... И, кажется, сделай еще хоть шаг, И замертво свалишься у дороги...

пройдет, И главная сила сюда прибудет. На лес, будто сажа, свалилась мгла... Ну где же победа и час расплаты?! У каждого кустика и ствола Уснули измученные солдаты... Эх, знать бы бесстрашным бойцам страны, Смертельно усталым солдатам взвода, Что ждать ни подмоги, ни тишины Не нужно. И что до конца войны Не дни, а четыре огромных года.
(Э. Асадов)
 

выстрелов войны. Через секунду мир взорвётся, Смерть поведёт парад-алле, И навсегда погаснет солнце Для миллионов на земле. Безумный шквал огня и стали Не повернётся сам назад. Два «супербога»: Гитлер – Сталин, А между ними страшный ад. Июнь. Россия. Воскресенье. Страна на грани: быть не быть… И это жуткое мгновенье Нам никогда не позабыть… (Д. Попов)

войны... Хоть мы о том ещё не знали. Но скоро мир волшебных снов Уйдёт в туман воспоминаний. Уже приподнят тайный кров Над бездной горя и страданий. И мы пошли сквозь вихрь смертей, Через огонь, разор и беды… И много-много долгих дней Нас отделяло от победы.
(Е. Груданов ■)
 

не пустой игрой,  Ночное небо взрезав на рассвете,  Шли самолёты на восток.  Их строй
Нёс, притаясь, начало новой ноты,  Что, дирижёрским замыслам верна,  Зловещим визгом первого полёта  Начнёт запев по имени — война.
Но дирижер не знал, что в этом звуке,  Где песнь Победы чудилась ему,  Звучат народа собственного муки,  Хрипит Берлин, поверженный в дыму.
Той первой ночью, в ранний час рассвета,  Спала земля в колосьях и цветах,  И столько было света,  Столько цвета,  Что снились разве только в детских снах.

что клювы хищной стаи  Идут, уже совсем недалеки.
Там где-то стон растоптанной Европы,  А здесь заставы день и ночь не спят.  Притих в лазурной дымке Севастополь.  Притих под белой ночью Ленинград.
Штыки постов глядятся в воды Буга.  Ещё России даль объята сном…  Но первой бомбы вой коснулся слуха,  И первый гром — и первый рухнул дом.
  И первый вопль из детской колыбели,  И материнский, первый, страшный крик,  И стук сердец, что сразу очерствели  И шли в огонь, на гибель, напрямик.
И встал в ту ночь великий щит народа  И принял в грудь ударов первый шквал,  Чтоб год за годом, все четыре года,  Не утихал сплошной девятый вал…
… Всё отошло. Заволоклось туманом.  И подняла Победа два крыла.  Но эта ночь, как штыковая рана,  Навек мне сердце болью обожгла.
(Н. Браун)

кринки несли нам усталые женщины, Прижав, как детей, от дождя их к груди, Как слезы они вытирали украдкою, Как вслед нам шептали: – Господь вас спаси! – И снова себя называли солдатками, Как встарь повелось на великой Руси. Слезами измеренный чаще, чем верстами, Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз: Деревни, деревни, деревни с погостами, Как будто на них вся Россия сошлась, Как будто за каждою русской околицей, Крестом своих рук ограждая живых, Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся За в бога не верящих внуков своих.

эти проселки, что дедами пройдены, С простыми крестами их русских могил. Не знаю, как ты, а меня с деревенскою Дорожной тоской от села до села, Со вдовьей слезою и с песнею женскою Впервые война на проселках свела. Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом, По мертвому плачущий девичий крик, Седая старуха в салопчике плисовом, Весь в белом, как на смерть одетый, старик. Ну что им сказать, чем утешить могли мы их? Но, горе поняв своим бабьим чутьем, Ты помнишь, старуха сказала: – Родимые, Покуда идите, мы вас подождем.

мне кажется, Что следом за мной их идут голоса. По русским обычаям, только пожарища На русской земле раскидав позади, На наших глазах умирали товарищи, По-русски рубаху рванув на груди. Нас пули с тобою пока еще милуют. Но, трижды поверив, что жизнь уже вся, Я все-таки горд был за самую милую, За горькую землю, где я родился, За то, что на ней умереть мне завещано, Что русская мать нас на свет родила, Что, в бой провожая нас, русская женщина По-русски три раза меня обняла.
(К. Симонов, 1941 г.)
 

прославленных флотилий, Словно чайки вьются над водой. Бить врага нам нынче не впервые, Чтоб кровавый след его простыл, Вам, полки и роты фронтовые, Помогает действующий тыл. Как один за Родину мы встали, Равнодушных между нами нет, Каждой тонной выпущенной стали Мы крепим величие побед. И сражений раскалённых воздух Стал отныне общею судьбой Нам, несущим вахту на заводах, И бойцам, бросающимся в бой. Родина! Тебе мы присягали, И, шагая с именем твоим, Силой крови, пороха и стали В этой битве снова победим!

бурю пожнёт. Мы клялись родимой Отчизне И клятву сдержали не раз, Ни крови, ни счастья, ни жизни Мы не пожалеем сейчас. Шагайте по выжженным нивам, Глашатаи мирной страны, Карайте мечом справедливым Врагов, что погибнуть должны. Пройдя пограничные знаки, Минуя засады и ров, Разрушим клинками атаки Гнездо озверевших врагов. Нам это спокойно и чётко Сказала Советская власть. Получена первая сводка… Товарищ! Война началась! (Юрий Инге, 22 июня 1941 г.)
(Это стихотворение было написано по
зада-нию радиокомитета, звучало по ленинградскому радио 22 июня 1941 года неоднократно.)

наши дворы, Наши мальчики головы подняли, Повзрослели они до поры, На пороге едва помаячили И ушли за солдатом – солдат… До свидания мальчики! Мальчики, Постарайтесь вернуться назад Нет, не прячьтесь, вы будьте высокими Не жалейте ни пуль, ни гранат, И себя не щадите вы, и все-таки Постарайтесь вернуться назад. Ах война что ж ты подлая сделала: Вместо свадеб – разлуки и дым. Наши девочки платьица белые Раздарили сестренкам своим. Сапоги – ну куда от них денешься? Да зеленые крылья погон… Вы наплюйте на сплетников, девочки, Мы сведем с ними счеты потом. Пусть болтают, что верить вам не во что, Что идете войной наугад… До свидания, девочки! Девочки, Постарайтесь вернуться назад.
(Б. Окуджава)

припоминают ветераны Другой – суровый – праздник Октября. Была Москва пургой заметена, У Мавзолея ели коченели, И шла по Красной площади Война – Усталая, в простреленной шинели. То батальоны шли с передовой, Шли на парад окопные солдаты. В тревожных небесах аэростаты Качали удлиненной головой. Терзали тело Подмосковья рвы, Убитых хоронил снежок пушистый, Сжимали горло фронтовой Москвы Траншеи наступающих фашистов. А батальоны шли с передовой, Шли на парад окопные солдаты! Недаром в небесах аэростаты Качали удивленно головой! Кто может может победить такой народ?.. Не забывайте сорок первый год!  (Ю. Друнина)

назад... И ни пяди земли..." – Касается каждого взвода. Но Киев захвачен, в кольце Ленинград, Бои – на пороге столицы: Бессонные ночи, кровавый закат, Суровые, скорбные лица. Часы отступлений, как вы нелегки! Ведь каждый считал – он виновен... И только на Волге, у кромки реки, Был враг, наконец, остановлен. А дальше – сраженья и ночью, и днем За каждую русскую хату. Приказ был: – на Запад, под шквальным огнем, Всё было под силу солдату. Свобода тому лишь до гроба верна, Кто предан идее народа. Священная шла, мировая война, – Война сорок первого года.
(В. Снегирев ■)