Презентация, доклад Жизнь и творчество Константина Бальмонта

Бальмонта (1867-1942)

Выполнила Зайцева Лидия Ивановна, ГБОУ СОШ с.Алексеевка
Самарской области

символизма.
Брюсов
Мережковский
Гиппиус
Сологуб

уезда Владимирской губернии. Детство его прошло в бревенчатой усадебке его отца - небогатого дворянина. В памяти поэта он оставался тихим и добрым человеком, страстно любившим природу и охоту. Мать поэта происходила из семьи генерала. Деятельная, образованная, она была известна в Шуе тем, что лечила крестьян, участвовала в любительских спектаклях и концертах, печаталась в местной газете.

Московского университета. Но университета он не закончил: на следующий год, осенью, в университете началось бурное движение, студенты протестовали против введения реакционного университетского устава, и Бальмонт, как лицо замешанное в беспорядках, был арестован, посажен на несколько суток в Бутырскую тюрьму, а затем без суда выслан в Шую. Бальмонт нервно устал и не мог больше заниматься в университете.

Бальмонта. Книжка была подражательной, она вызвала лишь насмешки товарищей. Как когда-то юный Некрасов, Бальмонт скупал и уничтожал ее тираж. Он оказался теперь в трудном положении, на жизненном распутье. Женитьба на истеричной и взбалмошной дочери шуйского фабриканта, в которую Бальмонт влюбился, рассорила его с матерью и лишила каких-либо денежных средств из родительского дома. Брак не оправдал себя ни с какой стороны. Жена мучила его своею ревностью, приучала к вину. Он уже не знал, что ждет его в будущем. В марте 1890 года душевно истерзанный Бальмонт, прочитав толстовскую "Крейцерову сонату", решается на самоубийство. Из окна одного из московских домов, где сдавались номера и где он тогда жил, Бальмонт выбросился с третьего этажа на мощенный булыжником двор. Он не разбился насмерть, но год пролежал прикованный к постели. Переломы вызвали легкое прихрамывание, которое осталось навсегда.

переносил. Он рассказывал, что месяцами "не знал, что такое быть сытым, и подходил к булочным, чтобы через стекло полюбоваться на калачи и хлеб".
Он стал переводить научные и художественные книги, впервые поместил свои стихотворения в прессе, выступал с публичными лекциями. В 1884 году выходит сборник стихотворений Бальмонта "Под северным небом", с которого и начинается летопись его поэтического творчества.

Лунный свет
Когда Луна сверкнет во мгле ночной
Своим серпом, блистательным и нежным,
Моя душа стремится в мир иной,
Пленяясь всем далеким, всем безбрежным.
К лесам, к горам, к вершинам белоснежным
Я мчусь в мечтах, как будто дух больной,
Я бодрствую над миром безмятежным,
И сладко плачу, и дышу — Луной
Впиваю это бледное сиянье,
Как эльф, качаюсь в сетке из лучей,
Я слушаю, как говорит молчанье.
Людей родных мне далеко страданье,
Чужда мне вся земля с борьбой своей,
Я — облачко, я — ветерка дыханье.

ночи, проведенные мною с Бальмонтом,-- писал Брюсов в 1912 году,-- когда мы без конца читали друг другу свои стихи и читали друг другу стихи своих любимых поэтов: он мне - Шелли и Эдгара По, я ему - Верлена, Тютчева,- эти вечера и ночи, когда мы говорили с ним de omni re scibili {Обо всем, что только можно знать (лат.).},- останутся навсегда в числе самых значительных событий моей жизни. Я был одним до встречи с Бальмонтом и стал другим после знакомства с ним".

уныния. На рубеже двадцатого столетия тон поэзии Бальмонта резко изменяется. Стихи исполнены исступленной радости, света. Один из сборников так и называется – «Будем как Солнце»

И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин.

холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.

Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь... Я буду петь о Солнце
В предсмертный час!

что мгновение открывает истину, дает возможность увидеть далекую даль. Сам поэт как бы вписан в это мгновение: оно пройдет, и в следующий миг он ощущает себя уже другим и по-другому. В стихах он говорил:
Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолетности я влагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.

была звонкость, певучесть, щедрая звукопись. Бальмонт как бы заново показывал читателю красоту и самоценность слова, очаровывал читателяплавными повторами, в которых лилась мелодия:

Я мечтою ловил уходящие тени.
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

«Камыши»
Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.

что он каждую новую книжку поэта читает с удовольствием и волнением. "О Бальмонте писали сотни исследований, его книги ежегодно переиздавались, на его лекции нельзя было достать билета,-- рассказывает И. Эренбург.-- Стоило поэту показаться в театре или на улице, как его окружали неистовые поклонницы".
Бальмонт появлялся на эстраде бледный, зеленоглазый, гордо закинув свою голову с рыжими волосами, локонами, спадавшими на плечи, с цветком орхидеи в петлице фрака.
Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя всегда,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда,--
бросал Бальмонт в аудиторию, и она была заворожена и вместе с тем чуть шокирована такими строфами.

бы служа примером для футуристов. Известны курьезные случаи, когда Бальмонт ложился в Париже посреди мостовой, чтобы его переехал фиакр, или когда лунной ночью, в пальто и шляпе, с тростью в руках, входил, завороженный луной, по горло в пруд. При всем своем показном высокомерии, тщеславии, фантастической влюбчивости, он отличался удивительной детскостью, был общителен и по-настоящему добр. Марина Цветаева свидетельствует, что Бальмонт мог отдать нуждающемуся свою "последнюю трубку, последнюю корку, последнее полено".

и дочерью Миррой навсегда покинул Россию.
В эмиграции он жил в Париже. Поэт очень болезненно переживал разлуку с Родиной.

кармане, Константин Бальмонт доживал свои дни то в доме призрения для русских, то в дешевой меблированной квартирке в Нуази-ле-Гран. В часы просветления, когда болезнь отступала, Бальмонт с ощущением счастья открывал том "Войны и мира" или перечитывал свои старые книги -- писать он уже давно не мог. В 1942 году он умер.