Презентация, доклад по литературе на тему Биография и творчество Осипа Мандельштама

в семье богатого еврейского торговца кожами, переехавшего в Петербург вскоре после его рождения . Осип был старшим сыном.
Иудейскую религию отца Осип не принял, коммерция его тоже не привлекала. Мать сыграла в жизни Осипа важную роль. Именно от неё передалось сыну поклонение русским классикам, русской речи.

Истоки

учились дети интеллигенции. Учащихся знакомили с основами эстетики, с русской и мировой литературой.
Окончив училище, Мандельштам учился в Петербургском университете, в Германии – в Гейдельбергском университете (2). Но диплома так и не получил.

Учёба

1.

2.

А. А. Ахматовой и Вячеславом Ивановым.
Всех троих объединит не только глубокая дружба, но и сходство поэтических устремлений, порождающих в итоге новое литературное течение - акмеизм.
Слово у Мандельштама-акмеиста не призывало к бегству из реального мира в мир небесный. Мир был единым, Богом данным дворцом.

Дружба

к группе молодых, талантливых и задиристых поэтов-акмеистов. Их сообщество называлось «Цех поэтов». Они поэтизировали мир первозданных эмоций, акцентировали ассоциации на предметах, деталях, проповедовали однозначность образов. Акмеизм предполагал совершенство, отточенность стиха, его блеск и остроту, подобную лезвию. А достичь совершенства можно только выбирающему нехоженые тропы и видящему мир точно в первый и последний раз. Таковыми были ориентиры Мандельштама на всю жизнь. Первые три сборника поэт назвал одинаково – «Камень», они вышли в период с 1913-го по 1916 год. Такое же название он даже хотел дать и четвертой своей книге. Ахматова однажды высказала предположение, что у Мандельштама не было учителя, ибо его стихи – это какая-то новая, небывалая «божественная гармония».

СПб: Гиперборей, 1918.

Дарственная надпись А. А. Ахматовой на "Камне" (1913). Текст: Анне Ахматовой / Автор. / 12 апр. 1913

Стих О. Мандельштама, адресованный Анне Ахматовой:

Вполоборота, о печаль, На равнодушных поглядела. Спадая с плеч, окаменела Ложноклассическая шаль.
Зловещий голос — горький хмель — Души расковывает недра: Так — негодующая Федра — Стояла некогда Рашель.

герои, готические храмы средневековья, великие императоры, музыканты, поэты, философы, живописцы, завоеватели… В его стихах – и могучая сила, и мощь мыслителя, и энциклопедическая эрудиция, но в то же время в них звучит и доверчивая, детская интонация простодушного, даже наивного человека, каким он, собственно, и был в обычной жизни.
 

склеит
Двух столетий позвонки?

Кровь - строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.
Тварь, покуда жизнь хватает,
Донести хребет должна,
И невидимым играет
Позвоночником волна.
Словно нежный хрящ ребенка,
Век младенческой земли.
Снова в жертву, как ягненка,
Темя жизни принесли.
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать.

было.
Благодаря Надежде Яковлевне стихи Мандельштама дошли до наших дней: она хранила в памяти и записывала их собственной рукой. Поэты рассеянны, им нужен ангел-хранитель.

Семья

нет! В ноябре 1933 года Мандельштам написал резкую эпиграмму на Сталина «Мы живем, под собою не чуя страны...», предопределившую дальнейшую судьбу поэта.
Незадолго до этого Осип заявил Ахматовой: «Я к смерти готов». Это было сознательное принесение себя в жертву.
Последовал донос, и 13 мая 1934 года он был арестован. Вместе с женой его выслали в уральский город Чердынь. За поэта стали заступаться товарищи по поэтическому цеху. Сталин распорядился: «Изолировать, но сохранить». Эта формула на четыре года продлила поэту жизнь.

Первый арест. Ссылка

шагов не слышны, А где хватит на пол разговорца, Там припомнят кремлевского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны, И слова, как пудовые гири, верны, Тараканьи смеются глазища И сияют его голенища. А вокруг него сброд тонкошеих вождей, Он играет услугами полулюдей. Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет, Он один лишь бабачит и тычет. Как подкову, дарит за указом указ –    Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз. Что ни казнь у него – то малина И широкая грудь осетина.

переведен в Воронеж, где жил постоянно в ожидании расстрела, жил почти в нищете, перебиваясь мелкими заработками и на скудную помощь друзей.

Воронеж – ворон, нож

Ты выронишь меня или вернешь,-
Воронеж - блажь, Воронеж - ворон, нож.
Апрель 1935

собою не чуя страны..." и выслан в Чердынь, а потом в Воронеж, где работал литконсультантом в театре и на радио.
По возвращении из ссылки в 1938 был арестован вторично и умер в больничном бараке в лагере (близкий к сумасшествию, по официальному заключению — от паралича сердца). 

Чердынь – Воронеж – Владивосток

до 48. Имя его оставалось в СССР под запретом около 20 лет.

вывертывай,  Криво звучит, а не прямо.
Мало в нем было линейного,  Нрава он был не лилейного,  И потому эта улица,  Или, верней, эта яма  Так и зовется по имени  Этого Мандельштама...