Презентация, доклад Детям войны посвящается

Во время блокады вместе с мамой,
Анастасией Яковлевной,
ходили по городу, собирали больных
и на санках отвозили в пункт, где им
оказывали помощь. Видела бомбы.
В 1943 году эвакуирована (по брони отца) в Краснодарский край.
«Помню, мы ехали к родственникам, но адрес знала только мама.
По дороге она умерла. На станциях, всем давали кушать, а мама не вставала. Я ее будила, будила, а она так и не встала.
На мой крик пришли люди, вынесли маму на перрон и закрыли её простынёй. На каждой станции снимали покойников. Их хоронили в общей могиле.
Потом наш путь был туда, куда все едут».

оккупированной немцами Полтаве. Во время одной из бомбежек была ранена в руку и ногу.
«Было страшно во время оккупации. Мазались сажей, чтобы немцы не забирали нас. Картошку, выкопанную в огороде, всю, до единой, забирали немцы. Голодали. Рыли окопы».
«Молодых угоняли в Германию на работы. Меня успел дядька спрятать на печке. Помню, мама меня отправила в лес жить, чтобы не попасть в плен к немцам. Мама сказала: «Может, хоть ты в живых останешься!». В лесу многие жили в шалашах. У меня шалаша не было, никто не пускал». «Немцы выгоняли всех на строительство дороги. В руках у них были плетки с цепями. Немцы постоянно контролировали нашу работу». После оккупации Елена Иосифовна работала в колхозе: принимала хлеб и отправляла в закрома. «После освобождения были длинные очереди за хлебом, место в которых занимали ночью. А чтобы очередь не путалась, на спинах людей писали номер. Однажды в очереди моя подружка неуважительно высказалась в адрес Сталина: «Зачем столько нам надо было пережить, чтобы стоять в таких очередях?». За эти слова ей дали 25 лет тюрьмы, а мне 15 лет. Постоянного места заключения не было, нас перевозили с одного места на другое. За хорошую работу я просидела в тюрьме 6 лет, потом меня взял в прислуги начальник тюрьмы. Нянчила у него детей, стирала. Его семья была хорошая, меня не обижали, хотели даже оставить у себя».
После 6 лет тюрьмы Елена Иосифовна была отправлена на вольное поселение в п. Тимшер.

Усть-Куломского района.
Отец, Василий Александрович,
был охотником и рыболовом. Благодаря
ему семья спаслась от голодной
смерти. Мать, Ефраксия Ивановна,
была домохозяйкой.
В семье было шестеро детей. Держали
скот. С 12 лет Агния Васильевна работала
в колхозе.
«Работать горбушей научила меня мама. В то время пахали землю лошадьми, все культуры сажали вручную. Из колхоза посылали валить деревья в Ярашью. Деревья пилили лучковкой, после этого наваливались все на дерево и оно падало. Деревья вывозили лошадьми. В деревне было много работающих детей. Весной всех отправляли на молевой сплав. Шли по берегу и где деревья застревали, толкали баграми. Холодно было, одежда вся мокрая. Одежды хорошей не было. Папа из шкуры теленка сшил обувь, она к вечеру вся намокала, становилась тяжелой, ноги трудно было передвигать. Мама, помню, сшила одно единственное платье. Сколько было радости! Я бегала по деревне и всем показывала».

в с. Мыелдино.
«Нас молодых 17 – ти летних девчонок (мы считались уже взрослыми) погрузили на большую лодку и отправили в Усть- Кулом. Мы должны были ехать учиться на кожаный завод. Но по каким-то причинам так и остались в Усть-Куломе. Заготавливали дрова в районе. Жили в общежитии. Кормили нас плохо: давали только бульон. Пойдем бывало с девчонками в поле, наберем оставшийся после уборки турнепс, принесем его в общежитие, вымоем, порежем и едим вместо хлеба. А ещё на поле собирали погнившую картошку и пекли из неё оладьи. Вкусно было».

было 8 детей. Воспитанием
занималась мама, Елена Дмитриевна.
Отец, Иван Семенович, был ранен
еще белогвардейцами,
поэтому на войну его не взяли.
Он был охотником, это помогло
пережить голод. «О начале войны узнали по повесткам, приходившим в деревню. Работала я с 12 лет. Выполняли любую работу, т.к. мужчин в деревне не осталось: пахали, на спине таскали мешки, валили лес, работали на молевом сплаве, сеяли рожь, ячмень, горох, репу, овес, серпом убирали урожай. В деревне было много лошадей и жеребят, их приходилось пасти, потому что в лесу было много медведей. Если медведь задирал жеребенка, кости несли в контору, иначе могли судить. За трудодни давали хлеб. При выполнении нормы давали премию – 3 метра сатина и передовой флаг».

не видели,
но слышали шум и грохот
взрывающихся снарядов.
В колхозе всех, кто умел
держать грабли,
отправляли на сенокос. Как могли, управляли лошадьми. Есть нечего было, поэтому собирали листья, съедобную траву и варили бульон. На поле собирали гнилую картошку. Вкусно было. Мама, Пелагея Матвеевна, работала на лошади. Я ей помогала. Лошади на поле с голоду падали. На следующий день придешь, а ее уже нет. Люди всю растаскали. Папа, Василий Александрович, имел бронь, и на фронт его не взяли. Он сильно болел и в 1942 году умер.

года, в 13 лет, начала работать
на сплаве леса. «Толкали деревья,
которые образовывали заторы на реке,
постоянно находились по колено
в воде. Силы в молодости много было,
да и работала добросовестно, поэтому
многие бригадиры (мужчины) брали меня в помощники.
Работали в лесу на всех участках (137, 98, 71, 84 и т.д.). На этих же участках и жили в бараках. Валили лес вручную, трактора, цепляясь иногда по двое, вытаскивали деревья из лесу. Работала помощником вальщика.
Одежды не было, обуви не было. Сильно мерзли в лесу.
Было очень много спецпереселенцев. Они, не привыкшие к нашим холодам, очень сильно мерзли. Позже перевели в п. Тимшер. Жить было негде. Квартир не было. Приходилось ютиться, где придется.

мне было 12 лет, умер отец.
Пришлось идти работать в колхоз.
Запрягали быков и на них вывозили
на поля навоз. Сажали картофель,
свеклу, репу. Приходилось работать
конюхом. Косили сено, сгребали и на
лошадях вывозили копны.
Была маленькой, поэтому сажали на лошадь,
так и приходилось работать. В селе была школа. Учились с 1 по 4 класс. В школе давали хлеб, в величину спичечного коробка. Мы то ходили, то нет, а потом вообще перестали ходить, т.к. не было одежды. В 18 лет убежали из колхоза в леспромхоз, потому что заработная плата в колхозе была очень низкой. Работали на молевом сплаве. С колхоза нас не отпускали, не давали документы, но прошло время, смирились и выдали нам все положенные документы. Вот так и переехала в Тимшер, проработала всю жизнь в лесу.
Мама, Татьяна Сергеевна, работала пекарем, поэтому хлебушек у нас был всегда.
Папа, Павел Алексеевич, был призван на войну. Попал в аварию, его отпустили домой. До Усть-Кулома добирался на пароходе, потом до Мыелдино по реке на лодке. Но от болезней в 1943 году умер.

7 лет в деревне приходилось работать. Пахали и сеяли с 12 лет. Сеяли овес, горох. Сажали картошку, капусту, репу, турнепс.
Отец, Василий Яковлевич,
прошел I Мировую войну и великую отечественную войну.
Мама, Анастасия Алексеевна, вырастила 4-х детей. Дома была корова, поэтому сильно не голодали. Спасала рыбалка и охота».

1933 году во время сталинских репрессий всю семью (мать, отец и 3 детей) выслали в Карелию. В Карелии взрослые своими силами построили большой поселок. В 1938 году по обвинению в антиколхозной пропаганде расстреляли отца. Во время финской войны всех людей немецкой национальности переслали в Республику Коми.
Моя новая биография началась с 16 лет в Коми. Поездом в течение 10 дней, нас везли из Карелии до Котласа. Там погрузили на баржи и отправили по реке в лесные поселки. Хотя поселков тогда не было, были участки, на которых стояли лагерные бараки. Через неделю надо было идти на работу. Мать не хотела меня отпускать, т.к. у меня было очень слабое зрение. Матери удалось уговорить наших новых «хозяев» - мне дали более легкий труд. Валили лес и вывозили его на лошадях. Весь лес уходил на фронт. Чтобы бревна не трескались, концы смолили.
Каждый рабочий получал карточку на 700 гр хлеба. Иждивенцы получали по 300-400 гр хлеба. Если не выполняли норму –половину пайка отбирали. Жили впроголодь. В бараках спали на нарах. Сушить белье было негде, поэтому многие не раздевались, так и ложились спать».

все из семьи пережили
блокаду. Умерла бабушка и тетя.
Мама, Юлия Ивановна, рыла
окопы, а я сидел в этих окопах.
Мы, дети, по звуку определяли,
какой самолет летит. Очень боялись немецкого самолета – раму, т.к. знали, что после него сразу начнется бомбежка. Многие люди замерзали прямо на улице. Видел, как люди падали со 2-го этажа. Может, сил не было выйти на улицу. Из еды помню гнилую картошку и квашеную капусту.
После снятия блокады, всех нас, людей немецкой национальности, вывезли из Ленинграда. Жили в свинарнике. Делали что – то похожее на второй этаж. Внизу свиньи, а мы жили наверху. Тяжело и страшно было. Папа, Георгий Мартынович, в 1946 году вернулся с войны весь израненный и вскоре умер».

16 лет на военном
заводе, делала заготовки для мин и
снарядов. Приходилось работать по
12-14 часов. Иногда от усталости засыпали
за работой. На заводе выдавали
дополнительный паек 1 раз в месяц: сухое молоко - 1 кг, рыбий жир, 1 кг хлеба. Если норму не выполняли, то паек «урезали». А норму нужно было выполнить, чтобы помочь фронту.
Мама, Дарья Ивановна, болела и не работала.
Папа, Илья Александрович, по старости не был призван на фронт. Работал недалеко от нас, при церкви, столяром. Помогал нам продуктами. Я его часто посещала. Но однажды священник сказал, что он куда-то уехал. Так отец и пропал без вести.
От голода спасал огород, на котором выращивали овощи. Когда кончилась война, стало легче».

Парма
Усть-Куломского района.
Ещё маленькой девятилетней девочкой начала
работать. «До лошади мы не доста –
вали и взрослые нас подсаживали.
Так и работали весь день.
С 12 лет выполняла всю
взрослую работу. Работали в колхозе «Киров». Зарабатывали трудодни. Держали коров, свиней, овец, лошадей. Корм был плохой, поэтому коровы подали с ног, поднимали их тросами. Молока они не могли дать.
Мы тоже голодали. Ели всю съедобную траву. Одежды не было. Из шкуры домашних животных шили обувь, которая после намокания становилась тяжелой».
Мама – Мария Андреевна – работала в колхозе.
Отец – Иван Ефимович – по старости не пошел в колхоз. Умер в 1944 году.

Мыелдино в 1923 году. Работала в колхозе с 1937 года по 1947 год. «Мужчин увезли на фронт, поэтому всю мужскую работу выполняли женщины. В 1941 году забрали на фронт отца. В 1942 году умерла мать, Анна Федоровна. Я, семнадцатилетняя девушка, осталась одна с 4-мя братьями. Бралась за любое дело в колхозе, работала на ферме, точила косы. Иногда приходилось работать ночью, чтобы не умереть с голоду К началу войны я была уже комсомолкой, поэтому в клубе вместе с девчонками показывали концерты для детей и пожилых людей. Качаясь от голода, мы пели и плясали. Иногда не ела неделями, все носила своим маленьким братьям. Они мне тоже помогали: собирали картошку в поле, толкли ее и делали оладьи. Топили русскую печь: один залезет в печь, а другой ему дрова подает. А ещё я собирала теплые вещи и отправляла их посылками на фронт. Через два года военкомат признал меня как многодетную мать и помог с продуктами. Как бы тяжело ни было, братья мои никогда не видели моих слез. Всегда плакала в одиночку».
С 1947 года Екатерина Егоровна работала в леспромхозе п. Тимшер. Вырастила детей. Имеет внуков и уже 11 правнуков.

Кировской области,
потом вместе с родителями переехали
в г. Иваново.
«Все свое детство я провела в Иваново, где
закончила 1 класс. Из-за болезни не смогла
закончить 2 класс. Болела очень сильно. Когда
выздоровела, стыдно стало идти в школу, была
большая».
«Во время войны были карточки,
по которым можно было достать хлеб. Но у нас их украли, поэтому
целый месяц голодали. Мама посылала меня побираться, а мне было стыдно. Помогла соседка, она работала на сажевом заводе, куда и меня устроила. Мне было 13,5 лет. Стала получать карточки. Дали дополнительные талоны, в день давали по 700 граммов хлеба. Это была большая помощь нашей семье. На заводе иногда некому было работать, и мастер просил нас с подружкой поработать не 6, а 12 часов. Мы соглашались, т.к. дополнительно давали первое блюдо, второе, 150 граммов хлеба и талоны. Иногда засыпали на работе. Мастер приходил и так ласково нас будил: «Ну, что, козочки! Хватит спать».
Голодали очень сильно, ели гнилую картошку. Рядом находился завод, во дворе которого гнил выброшенный картофель. Вот мы и бегали его воровать(!). Толкли эту гниль и жарили. Казалось, что ничего вкуснее нет на свете.
Мама, Полина Михайловна, была инвалидом. Ещё до войны пошла на работу к отцу помочь, попала под поезд, и ей отрезало ноги.
Отец, Михаил Григорьевич, погиб на фронте. После войны, пошла работать на ткацкую фабрику, проработала там 11 лет.

годы Великой Отечественной войны жила
в этом селе в большой семье. Мужчин в селе
практически не было, только старики, женщины
и дети. Отец ушёл на войну. Мать работала
в колхозе скотницей. Старших детей заставляли
работать в колхозе. За работу кормили. Давали
жидкий-жидкий суп. А если не отработаешь положенную
норму, то и этого не получишь.
Всё, что производили в колхозе, отправляли на фронт. Каждая семья должна была постоянно отдавать государству мясо, молоко, яйца, шерсть. И если в хозяйстве не было нужных продуктов, приходилось их покупать и отдавать.
«В нашем хозяйстве была корова, но не было кур, поэтому яйца мы покупали, чтобы выполнить требуемую норму продовольствия. А у самих была большая семья. Питались тем, что выращивали в огороде. А когда не было снега, мы со старшей сестрой каждый день в два часа утра уходили в лес, чтобы собрать прослойку между осиновой корой и стволом. Собирали в мешки, дома сушили на печке и в печке, потом чистили до белизны. Затем перемалывали это жерновами. Получалась осиновая мука. Из неё пекли хлеб. Голодали. Приходилось собирать огромные лопухи – грибы. Вот так и выживали».