Презентация, доклад по МХК Сколько лет кино?

дочерей Зевса — муз. Богини жили на священной горе Геликон, где бил источник вдохновения. Каждая муза имела своё назначение. Эвтерпа «заведовала» лирической поэзией,
Терпсихора — танцами,
Каллиопа — эпической поэзией,
Эрато — любовными песнями,
Мельпомена — трагедией,
Талия — комедией,
Клио — историей,
Полигимния — священными гимнами,
Урания — астрономией.
И вот на пороге XX в. чинный строй дочерей Зевса нарушила дерзкая особа, бросившая вызов освящённому временем порядку. 28 декабря 1895 г. в парижском «Гран-кафе» на бульваре Капуцинов тридцать пять человек, заплативших по франку за сеанс ещё никому не ведомого «синематографа», стали свидетелями рождения нового искусства. По прошествии столетия покровительствующей ему музе так и не придумали имени и называют просто по порядковому номеру — Десятой.

одного из старших искусств. Это дитя века техники — и музу кино иногда даже называют Технэ. Поначалу ничто не предвещало новому изобретению статуса искусства. Его создатели относились к своему детищу довольно легкомысленно. Огюст Люмьер думал, что они с братом сконструировали всего лишь забавную игрушку, которая будет в моде не дольше полугода. А Луи Люмьер будто бы рассказывал, что изобрёл кино, когда заболел гриппом: лежал в постели и от нечего делать разработал проект синематографа.
Кинематограф появился тогда, когда в нём возникла потребность. На рубеже XIX—XX вв. мир стремительно перестраивался; массы людей покидали насиженные места и перебирались в крупные города. Новоявленные горожане представляли собой огромную аудиторию, которая нуждалась в доступных ей развлечениях. Театры и музеи, концертные залы и библиотеки требовали от «потребителя» определённой подготовки, интеллектуального и душевного напряжения. Это было под силу далеко не всем — ведь многие из вчерашних крестьян не владели даже элементарной грамотой. Поэтому кинематограф и стал самым массовым из искусств, что обеспечило ему жизнеспособность и динамизм развития.
Изобретения в механике, оптике, химии подготовили условия для рождения нового искусства. Цепь технических открытий завершилась последним шагом, сделанным сметливыми французами. Прошло несколько месяцев после знаменитого сеанса на бульваре Капуцинов, и первые кинооператоры (они же были и киномеханиками) с аппаратами и киноплёнками разъехались по всему свету — как герой картины Аллы Суриковой «Человек с бульвара Капуцинов», которого сыграл Андрей Миронов.

бульвара Капуцинов»
Режиссер А. Сурикова

же все началось?
Основой кино является движение. А первые попытки передать движение были предприняты очень давно, задолго до появления кинематографа на свет.
- Когда же это случилось?
Ученые установили, что все началось еще в первобытную эпоху. Веков так за 250 до нашей эры. Об этом говорят найденные при археологических раскопках рисунки древних людей: на кости, дереве или камне изображены бегущие антилопы, олени, бизоны, кабаны… Их рисовали, вероятно, после удачной охоты. Видно, у людей возникало желание вспомнить, как было дело, как гнался охотник за своей добычей. Быстрота бега животных передана в рисунках тем, что у них больше ног, чем на самом деле. Вот бизон с восемью ногами, вот кабан, у которого шесть ног. Так и хочется воскликнуть: такого не бывает! Но время показало, что подобное изображение живых созданий – единственный способ передать движение в неподвижных картинках.

написал философскую поэму «О природе вещей». В ней были такие строки:
Столь велика быстрота и сколько есть образов всяких.
Только лишь первый исчез, как сейчас же в ином положенье
Новый родится за ним, а нам кажется, двинулся первый.
Загадочно и непонятно. А чтобы понять, надо обратиться к примеру, знакомому с детства каждому.
Если взять в руку палку с тлеющим на конце угольком и повертеть ею над головой, получится огненный круг. Отдельные горящие точки сольются в одно кольцо. Во всяком случае, так нам будет казаться. Особенно вечером, на фоне темного неба.
А если палкой просто помахать прямо? Из одного уголька получится прямая светящаяся линия. Но мы-то знаем, что на самом деле есть только одна точка, один-единственный мерцающий в темноте уголек. Никакой линии, никакой полосы в действительности не существует.
Вот и вспомните теперь, о чем писал Лукреций Кар: быстрота все меняет. Было одно — стало другое. То есть был уголек, а вышла линия. Первый образ исчез, зато второй появился. И возникло это благодаря движению. Впервые обратил внимание на такое явление итальянский художник Леонардо да Винчи в конце XV века. Он наблюдал за молнией и понял, что она начинается с разряда в одной точке, а при движении ее образуется огненный зигзаг. А английский физик Исаак Ньютон, живший в XVIII столетии, подробнейшим образом описал опыт с угольком и заметил, что таково свойство человеческого глаза: он может на какое-то время удерживать прежнее изображение. У глаза есть память, он может запоминать. И слияние точек происходит из-за памяти зрения.

изобретатели нового поколения начали создавать оптические приборы, позволяющие увидеть те или иные объекты — вещи или людей — в движении.
Вспомнили о древнегреческом астрономе и математике Клавдии Птолемее, который еще в середине II века осуществил такой эксперимент. Он взял никому не нужный черепок и окрасил одну его половину в красный цвет, а затем заставил черепок вращаться вокруг собственной оси. Несмотря на то что другая половина горшка оставалась неокрашенной, чистой, при быстром вращении казалось, что весь черепок стал розоватым. Движение как бы «смешало» краски.
Продолжить подобные опыты решил бельгийский ученый Жозеф Плато. В 1832 году он изобрел прибор, который принес ему известность. Это был плоский диск из картона, краям. Между ними Плато нарисовал фигурки жонглера в разных позах. Если вращать диск, фигурки «оживали»: жонглер показывал свое мастерство, двигаясь непрерывно. Таким образом, в этой модели сливались уже не два изображения, а значительно больше — столько, сколько было нарисовано на диске.
Из приборчика получилась забавная игрушка. Изображения можно было менять, что Плато и делал, рисуя то прыгающую девочку, то скачущую галопом лошадь. А первым его «сюжетом», говорят, был чертик, разжигающий жаровню в аду.
Так или иначе, но игрушка всем понравилась — не только детям, но и взрослым. В разных странах появляются аналогичные вещицы. Хотя везде их именовали по-своему — зоотроп, тауматроп, праксиноскоп, стробоскоп, — принцип их действия был один: быстрое мелькание рисунков с изображением различных фаз движения создавало живую картину.

Праксиноскоп

очень заинтересовался тем, что увидел и рассказал Роджет.
Однажды к Гершелю заглянул его друг Чарльз Бебедж — он потом напишет книжку о Гершеле, и они стали играть в вопросы и ответы.
Гершель спросил Бебеджа:
— Как можно увидеть одновременно две стороны монеты?
Бебедж долго крутил шиллинг в руках, но у него ничего не получалось. Когда друг выдохся, Гершель предложил ему присесть на корточки. А сам он взял шиллинг и запустил его на столе, словно волчок. Смотреть, сидя на корточках было, конечно, не очень удобно, но Бебедж теперь увидел и «орла», и «решку» сразу, вместе — они в его глазах слились.
А дальше, когда Бебедж ушел, Гершель заменил монетку кружком, который он вырезал из картона. На одной стороне кружка ученый нарисовал птичку, на другой клетку, а к картону привязал бечевку. И начал свою игрушку крутить. Так птичка оказалась в клетке.
На первый взгляд, ничего особенного Гершель не сделал. А это очень важное изобретение, позволяющее увидеть, как соединились воедино два разных изображения.
Гершель назвал вращающийся картонный кружок тауматропом. И развлекал им приходящих к нему ребятишек. Потом он нарисовал голову собаки на кружке, а на оборотной стороне конуру с дыркой. И при вращении кружка получалось, будто собака выглядывает из своего домика. Можно и лошадь нарисовать, и загон от нее отдельно: покрутите игрушку — и сами увидите, что же выходит.
Однако движения тут еще нет, так как изображений только два. «А если их будет больше»? — подумал ученый. Но пока не знал, как это сделать. Зато толчок для дальнейших поисков был дан. Во Франции над усовершенствованием игрушки Гершеля работал доктор Пари и даже делал из кружков забаву, которая продавалась в магазинах и пользовалась большим спросом. А в самой Англии этим делом успешно занимался доктор Вильям Фиттон.

было хобби, иначе говоря, любимое дело. Им он занимался дома, на родине. В свободное от службы время этот человек спускался в подвал, где находилась небольшая химическая лаборатория. Здесь и колдовал он над всякими растворами, возился с пробирками и колбами.
В 1725 году Бестужев-Рюмин совершил настоящее открытие. Он обнаружил, что соли железа реагируют на солнечный свет. Вследствие воздействия света на эти соли происходит следующее: те места, куда падает свет, становятся черными, а там, где нет света, остается белое пространство. Получается, говоря нынешним языком, графика.
Сколько раз каждый из нас наблюдал, как от палящего солнца менялся первоначальный цвет предмета. Если повесить погожим летним днем на балконе темно-синюю рубашку, она станет голубой, попросту выгорит. Так меняют цвет и соли металла.
Приятно сознавать, что мы первыми это открыли. За нами последовали другие. Пробовали соли разных металлов. Остановились на серебре. В конце концов слава изобретателей досталась французам Луи Дагерру и Нисефору Ньепсу. В 1839 году весь мир узнал об изобретении фотографии. Сто с лишним лет минуло с тех пор, как простейший опыт Бестужева - Рюмина дал первый толчок новому открытию. И вот какой итог!
Серебряную пластинку обрабатывали в темноте парами йода. Затем ее помещали в закрытый ящик с маленьким отверстием, которое открывали в нужный момент. Ящик назывался камера-обскура, что в переводе с греческого значит «темная комната». В дырочку вставлялась линза: двояковыпуклое стекло, по форме напоминающее чечевицу. Линза уменьшала снимаемый объект. Под воздействием солнечного света на пластинке появлялось изображение того, что видел глаз первого фотоаппарата. Так в общих чертах выглядел этот процесс. Дагерр назвал его своим именем — дагерротипия.
В конце концов серебряные пластинки заменили более дешевыми — стеклянными — и нашли способ сохранять изображение.

фотография

не срок! 1853 г 

в 15 веке после первых 200 лет строительства гигантский кафедральный собор - самый главный долгострой Европы 

год

фотографии: кино еще не существовало. И пленка эта на нынешнюю совсем не похожа: она из бумаги.
Бумага, как известно, материал непрозрачный, и, чтобы она походила на стекло, ее промасливали, покрывали воском — да что только ни делали, пока не нашли более подходящую основу, которая называется целлулоид.
А кто же изобрел такую удивительную пленку? В научном мире по этому поводу до сих пор нет единого мнения.
Одни утверждают, что целлулоид открыл английский химик Александр Паркер. Это он путем сложных опытов получил в 1856 году пластическую массу из камфары, то есть застывшей смолы, и целлюлозы, то есть древесины. Однако для чего это вещество можно использовать, Паркер не представлял.
Другие же считают, что на первое место надо поставить американцев братьев Хайт, хотя их открытие было сделано на пять лет позже. Зато они предсказали, в какой области целлулоид пригодится.
Третьи считают, что мало изобрести что-то, необходимо о своей находке заявить всему миру и получить соответствующее свидетельство, по-научному выражаясь, патент. К числу таковых следует отнести двух американцев: священника Ганнибала Гудвина и ученого Джона Корбутта.
Правда, из больших листов целлулоида надо было вырезать узкие полоски для пленки. И только основатель известной американской фирмы «Кодак» Джордж Истмен вместе с Уильямом Уэлкером сумели наконец достигнуть совершенства, создав так называемую роликовую пленку — ее можно было наматывать на катушку. Эта важная находка очень пригодилась для нового фотоаппарата, простого и удобного в обращении.
Благодаря усилиям Истмена, в Америке возникает множество фабрик, где делают дешевые фотокамеры, а на рекламных щитах появляется заманчивый лозунг: «Нажмите кнопку, мы сделаем остальное!» Эту рекламу тоже придумал Истмен, дав мощный толчок для массового распространения фотографии.
Затем кому-то из изобретателей пришла в голову новая идея — пробить по краям гибкой ленты маленькие дырочки, чтобы, цепляясь за них, можно было ее передвигать. Эти отверстия впоследствии стали называть перфорацией. Так, шаг за шагом человечество все больше приближалось к кинематографу.

электрическая лампочка и фонограф — прибор для записи и воспроизведения звука. Лампочку быстро стали использовать для освещения улиц и домов. И фонографу нашли применение: на нем умирающий человек мог оставить звучащее завещание, что в то время было весьма важно.
И вот к этим новшествам, вошедшим в жизнь, добавилось новое. Притом не менее значительное, чем предыдущее. Это кинетоскоп, который сам автор определил как «аппарат для показа фотографии движущихся объектов».
В довольно громоздком ящике, стоящем на полу, размещался сложнейший механизм — он управлял движением кинопленки, которая проходила через многочисленные зубчатые колесики, валики и шестеренки и поднималась наверх, к маленькому окошечку, где был установлен окуляр. Любой человек, пригнувшись к нему, мог увидеть коротенький фильм под названием «Чихание Фреда Отто». Фред работал механиком у Эдисона, и это была его первая роль в кино. Да и фильм был, по сути дела, первым.
К тому же первый фильм был показан на первом в мире киноаппарате. Эдисону удалось использовать в нем существовавшие ранее изобретения и разработки, а также собственные находки. Так, лента в кинетоскопе, в отличие от фотоаппарата, двигалась сверху вниз, что соответствует действующему и поныне принципу съемки и проекции.
К числу важных открытий Эдисона следует отнести и впервые примененный им обтюратор, то есть диск с небольшим отверстием. Он находился между пленкой и окуляром, перекрывая изображение на одну восьмую секунды. Это необходимо было для того, чтобы возникал «стробоскопический эффект».
Ко всему прочему, созданный Эдисоном аппарат был электрическим: изнутри ящика пленку освещала небольшая лампочка, а весь механизм работал от батареи аккумуляторов.

Томас Эдисон

Томас Алва Эдисон

Американский изобретатель и предприниматель, получивший в США 1093 патента и около 3 тысяч в других странах мира; создатель фонографа; усовершенствовал телеграф, телефон, киноаппаратуру, разработал один из первых коммерчески успешных вариантов электрической лампы накаливания.
Именно он предложил использовать в начале телефонного разговора слово «алло» 

Изображение в нем покачивалось то в одну сторону, то в другую, нарушая равномерность движения. Отчего это возникало, Эдисон не знал и, между прочим, даже не пытался выяснить причину досадного недостатка: он был окрылен удачей и на мелочи не обращал внимания.
Новое изобретение было запущено в серийное производство с расчетом на большой коммерческий успех. В 1894 году в Нью-Йорке на Бродвее открылся первый салон кинетоскопов, где каждый за 25 центов мог стать кинозрителем. Вскоре плата за просмотр была снижена до пяти, а затем до двух центов. Никелевую монетку люди опускали в узкую щель автомата — тогда он и начинал работать. Очевидно поэтому кинетоскопы Эдисона прозвали «никель-одеонами». Никель — это понятно, а одеон значит круглое здание для разного рода представлений, которые проводились в Древней Греции. Однако круглых помещений не искали — аппараты Эдисона устанавливали везде.
Почти пять лет Эдисон главенствовал в Америке как изобретатель «никель-одеонов». Деньги текли к нему потоком, а люди с удовольствием смотрели его миниатюрные картины. «Чихание Фреда» — это уже пустяк. Была у Эдисона и более драматическая история — «Казнь Марии, королевы Шотландской». Что можно было предложить еще? Пожалуйста, вот на пленке модная танцовщица Аннабель Мур, которая исполняет танец мотыльков. А вот приехавшая в Америку испанка Карменсита: у нее свой коронный номер — танец вееров. Это нравилось, это привлекало публику.
Однако в 1896 году Эдисон потерпел сокрушительное поражение. Его «обидчиками» стали братья Люмьер.
Если Эдисон создал киноаппарат для одного зрителя, то братья Люмьер позаботились о том, чтобы их изобретение могли смотреть одновременно многие люди. Французы предусмотрели проекцию фильма на экран — в этом заключалось их преимущество. А кроме того, они сконструировали такой аппарат, который можно было использовать не только для демонстрации, но и для съемки картин. И изображение в нем уже не дрожало, так как Люмьеры применили в своем аппарате специальное устройство для прерывистого движения ленты — грейфер. Без него теперь не обходится ни один кинопроектор, ни одна съемочная камера. Крошечная деталь, напоминающая вилку, входит в перфорацию и передвигает изображение точно на один кадр. Таким маленьким открытием и завершается трудный, мучительный процесс изобретения кинематографа.

Люмьер - старший брат (организатор)

Капуцинов, как некоторые говорят) состоялся первый в истории киносеанс. Братья Огюст и Луи Люмьер, приехавшие вместе с отцом в столицу Франции из родного Лиона, долго договаривались с хозяином кафе о том, чтобы организовать здесь показ своих фильмов. Кафе было маленьким, а называлось «Гран-кафе», что в переводе означало «большое» . Хозяин был человеком жадным, но денег с постояльцев взял мало. Просчитался, так как не верил, что люди пойдут на новый аттракцион. А они пошли, и еще как. Даже в первый день народу собралось много. Показ проходил в подвале кафе. Луи Люмьер установил экран, и запустили проектор.
Публика была потрясена. Никто и не представлял, что все будет как в жизни, «по-настоящему». И люди на улице пройдут, и велосипеды промчатся рядом с экипажами, и поезд, пыхтя, приблизится к перрону вокзала.
Зрители обменивались после сеанса восторженными репликами. А к Луи Люмьеру подошел директор одного театра и обратился с просьбой... продать свое изобретение. Люмьер наотрез отказался. А сумма росла на глазах: 5 ООО франков, 10 ООО, 20 ООО. И вот дошла до 50 ООО. Но Люмьер был непреклонен. Чтобы отвязаться от покупателя, изобретатель сказал, что у кино нет коммерческого будущего. Но будущее было! И какое!
Об этом догадывались другие. А очереди на просмотр новинки увеличивались с каждым днем. И вскоре братья Люмьер давали в «Гран-кафе» несколько сеансов.

он, придя в кино из театра, делал игровые картины, больше основанные на выдумке, фантазии, чем на действительных фактах. И вот еще одна характерная особенность: фильмы Мельеса создавались на основе литературных произведений. Романы, повести и сказки становились отправной точкой для появления фантастического зрелища. «Путешествие на Луну» и «Приключения барона Мюнхгаузена», «Волшебная лампа Аладдина» и «Золушка» — названия фильмов Мельеса говорят сами за себя.
Правда, актеры в них мало что значили, сильнее всего зрителей увлекал сюжет, а также необычные декорации, которые являются неотъемлемой частью игрового кино. Ну и всякие там фокусы, различные приемы съемки, позволяющие менять реальность, преобразовывать ее в сказочный или фантастический мир.

а в 1924-м написал необычное завещание — это прогноз на будущее:
«В 2024 году самое основное, что будет в значительной степени осуществлено с помощью кино, — это ликвидация всяких вооруженных столкновений во всем цивилизованном мире. В осуществлении этого кино окажется самым могущественным фактором. При помощи всем понятного языка кинокартин на всей земле устанавливается подлинное братство людей в истинном смысле этого слова...
Вы придете в свой любимый кинотеатр и увидите киноактеров, которые, — поскольку и экран, и кинопленка будут в два раза больше, чем сейчас, — будут выглядеть в два раза больше...
Я убежден, что через сто лет кинокартины будут регулярно демонстрироваться на пассажирских авиалиниях между Нью-Йорком и Чикаго и Нью-Йорком и Лондоном. Поезда, которые будут идти в два-три раза быстрее, чем сейчас, будут иметь кинотеатры в своем составе. Почти все частные квартиры будут иметь свой просмотровый зал, где будут демонстрироваться большие фильмы — возможно, в уменьшенном виде; семейные альбомы, конечно, будут состоять не из дагерротипов и фотографий, а из фильмов. Океанские пароходы будут хвастать премьерами фильмов, которые на самолетах будут доставляться им среди океана; и кроме того, почти все школьные предметы будут преподаваться главным образом с помощью кинокартин и учебных мультипликаций...
Заглядывая в будущее, я вижу еще многое, чего я здесь не коснулся... Но об одном я хочу сказать прямо и без оговорок: кино — это дитя, рожденное нашим поколением. С годами оно чудесно расцветет. Мы, бедные, даже и в мечтах не можем представить этого расцвета. Мы должны лелеять его юность, чтобы в зрелости своей оно могло без сожаления оглядываться на свое детство».

2000 г.

2. Я познаю мир. Кино. М. «Астрель», 2000 г.

3. Иллюстративный материал – сеть Интернет