Презентация, доклад к уроку МХК Образ площади и улицы в живописи

в живописи кватроченто, придав ей урбанистический характер.
Изображение городского пространства в качестве фона и места действия определило новую композицию, новую трактовку образов, новый колорит. Даже рама стала уподобляться архитектурному проему, через который просматривается перспектива города, куда можно войти и до всего дотронуться рукой.

Guidi) – великий итальянский художник эпохи Возрождения, прозванный Мазаччо, законодатель ренессансных традиций, реформатор живописи эпохи кватроченто.
Он родился 21 декабря 1401 в семье нотариуса в местечке Сан Джованни Вальдарно. Его отец умер, когда будущему художнику исполнилось всего пять лет. Мать, хозяйка небольшой деревенской гостиницы, вышла замуж вторично – за местного аптекаря, который также умер, когда Мазаччо было 16. Он приехал во Флоренцию учиться живописи. Его биограф, художник эпохи ренессанса, Джорджо Вазари (1511–1574), рассказывал, что прозвище Мазаччо («Неуклюжий») было дано ему за его невнимание к окружающей жизни.

Открытие законов перспективы в изобразительном искусстве Возрождения связано с именем Мазаччо.

внутрь фрески, в живописное трехмерное пространство. И делает это при помощи соединения линий в одной точке, в центре картины. Такая перспектива, названная впоследствии итальянской, наиболее наглядно представлена во фресковых росписях капеллы Бранкаччи в церкви Саната-Мария дель Кармине во Флоренции.

фресковых циклах, Мазаччо ввел в него математически выверенную перспективу и живое действие.

апостолом Петром, - воскрешение умершей и исцеление расслабленного – происходят на новой ренессансной площади. Дважды повторенная фигура святого Петра словно образует боковые кулисы, открывая панораму площади. Налицо перестановка акцентов: главными оказываются не события, которые разворачиваются на площади, но сама площадь. Именно эти объясняется странное, на первый взгляд, появление двух случайных фигур в самом центре, где по логике композиции должно находится главное действующее лицо – апостол Петр. Двое франтов – «гуляки праздные» – занимают главное пространство, но словно этого и не замечают, подчеркивая тем самым функцию площади как сценической площадки для новых исполнителей нового исторического действа.

чистом, без духоты и зловония – являлась символом города идеального.
Город реальный получал изобразительный эквивалент в теме узких улиц.

На фреске «Раздача милостыни» (1426-1427) драма разыгрывается на перекрестке двух улиц – наиболее оживленном месте города. Напряженность создают не только улицы, напоминающие щели, но и движущиеся навстречу друг другу два людских потока: слева – толпа бедняков, алчущих милостыни, справа – апостолы Петр, Иоанн и их спутники. Точка схода – угловое белое здание словно врезается в толпу и усиливает впечатление тесноты. Его хорошо освещенные грани напоминают стрелу. Обе «стрелы» направлены вниз на Ананию, упавшего замертво на землю, что, собственно, и составляет главную интригу происходящего (драматическое событие связано с решением владельцев домов и земель, уверовавших в Воскресение Христа, продать свое имущество и раздать деньги нуждающимся. Анания, продав дом, утаил часть денег и был публично уличен апостолом Петром во лжи).

Бога или святого. При этом божественная благодать стала отождествляться с тенью, а не со светом, как в Средневековье.

В композиции «Исцеление тенью» (1426-1427) из глубины улицы появляются святые апостолы Петр и Иоанн, тень которых исцеляет сидящих в пыли парализованных калек.

коричневые, серые, зеленые тона в фоне. Он уделял внимание в первую очередь линии и форме в ущерб колориту. Но именно цветом Мазаччо так моделировал форму, так насыщал пространство воздухом, что фигуры казались телесными, осязаемыми, наделенными эмоциями.
Той же телесностью, эмоциональностью и жизненностью наделен рельеф «Пир Ирода» (1423-1427) скульптора Донато (1386-1466), по прозвищу Донателло, одного из наиболее ярких представителей флорентийского кватроченто. Считается, что это рельеф непосредственно предшествовал фрескам Мазаччо.

аскетизмом. Он громогласно обвинял правителя Галилеи Ирода, отнявшего жену у брата, в нарушении еврейских обычаев, а Иродиаду (так звали женщину) – в разврате. По требованию Иродиады Иоанн был заточен в темницу за позорящие ее речи. Однажды на пиру дочь Иродиады Саломея так поразила царя танцем, что он пообещал исполнить любую ее просьбу. По совету матери Саломея попросила голову пророка.

Скульптор поместил персонажей библейской легенды в нескольких пространственных зонах, органично связав их архитектурой. Сцены, размещенные по законам линей ной перспективы, воспринимаются как события, происходящие во временной последовательности. Действие начинается в глубине, за вторым рядом тяжелых арок, откуда несут отрубленную голову Иоанна, и завершается на переднем плане. Эмоциональное напряжение постепенно нарастает и достигает кульминации возле фигуры Ирода и гостей, в ужасе отпрянувших от головы на серебряном блюде, которое держит слуга.

создал гармоничный образ человека Ренессанса, в равной мере эстетический и нравственный.
Возврат к античным идеалам – обнаженной натуре, героическому началу воплощен в статуе библейского пастушка Давида, ставшего символом Флоренции, стойко сражавшейся с врагами.

облике нет никакой героики.
Статуя стояла посреди двора палаццо Медичи на колонне и была рассчитана на круговой обход. Пластика тела при круговом обозрении постоянно меняется. Она создает ощущение еще не ослабевшего внутреннего напряжения, своеобразной заряженности героическим действием. Игру мышц усиливает контрастная игра световых бликов на поверхности бронзы, придающая силуэту собранность и жесткость – свойства, присущие героическим образам Древней Греции.
Донателло все свои статуи ваял с современников, поэтому они наделены индивидуальными чертами – возрастом, характером, настроением, из-за чего получают чрезвычайную жизненность и правдивость.

нового мира?
Что роднит фрески Мазаччо и рельефы Донателло?