Презентация, доклад по литературе В. Шаламов

(1907 - 1982 )

«Жизнь поэта Шаламова,
судьба поэта Шаламова –
одна огромная рана
на груди у всех,
кто талантлив»

А. Суршков

сне окружен был собаками, лютым конвоем, кто по суду, без суда, совещаньем особым был обречен на тюремную робу до гроба, кто был судьбой обручен кандалами, колючкой, цепями им наши слезы и скорбь, наша вечная память!
 Т.Руслов

Партией".
А.И.Солженицын

Безусловно, все это не могло коснуться и литературного процесса.

году.
Расстреляны поэты и писатели: Николай Гумилев в 1921 году по обвинению в контрреволюционном заговоре, Борис Пильняк в апреле 1938 года, Николай Клюев и Сергей Клычков в октябре 1937 года, Исаак Бабель в январе 1940 года.
Погиб в лагере в 1938 году Осип Мандельштам.
Покончили самоубийством, не выдержав поединка с тоталитарным режимом, Сергей Есенин в 1925 году, Владимир Маяковский в 1930 году, Марина Цветаева в 1941 году.
Умерли в изгнании Иван Бунин, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Игорь Северянин, Вячеслав Иванов, Константин Бальмонт, Иосиф Бродский, Александр Галич.

Анатолий Жигулин, Николай Заболоцкий, Ярослав Смеляков, Иосиф Бродский.
В Доме литераторов в Москве висит мемориальная доска в память о тех писателях, кто погиб на войне - 70 человек. Предложили повесить такую же доску с именами репрессированных, но потом поняли: места не хватит. Все стены будут исписаны.

последовал первый арест по модной тогда 58 статье. Пять лет Колымских лагерей растянулись на пятнадцать, так как в 1943 году добавили ещё 10 лет за антисоветскую агитацию: он назвал Бунина русским классиком. (Если бы не было этого повода, был бы другой).
Но он выжил, чтобы рассказать. Настоящую правду принёс Шаламов в своих коротких рассказах.

характер, убеждения, с другой - давление времени, государства, стремившегося уничтожить этого человека.
Его талант, его страстная жажда справедливости, бесстрашие, готовность делом доказать слово - все это было не только не востребовано временем, но и стало слишком опасным для него.

и истец Невылазного горя. Я — там, где боль,
Я — там, где стон, В извечной тяжбе двух сторон, В старинном этом споре.
«Атомная поэма»

писателя (1870 – 1934)

«Ей обязан я стихами».

«У отца я учился крепости душевной».

нашей жизни, и ничем другим быть не может. «Вишера. Антироман»

Я — северянин. Я ценю тепло, Я различаю — где добро, где зло.
Мне нужен мир, где всюду есть дома, Где белым снегом вымыта зима.
Мне нужен клен с опавшею листвой И крыша над моею головой.
Я — северянин, зимний человек, Я каждый день ищу себе ночлег

Центральная больница заключенных,
пос. Дебин (Левый берег) 1947 г. 

Вишерский лагерь
1930-1931 г.г.

созданию. 20 лет жизни прошли в ледяном аду Вишеры и Колымы. 20 лет после его смерти происходит познание, открытие Писателя, Поэта, Человека…
Его творчество — истинный памятник мученикам Колымы, «реквием по погибшим», яркое и точное свидетельство трагедии XX века.

о Колыме
Антироман

землей, ржавая колючая проволока смотана и увезена куда–то в другое место. На развалинах «Серпантинки» процвел иван-чай — цветок пожара, забвения,враг архивов и человеческой памяти.
Были ли мы?

.

Отвечаю: «были» — со всей выразительностью протокола, ответственностью,
отчетливостью документа

Документ о реабилитации В. Т. Шаламова

Колыма, пос. Кюбюма,
ноябрь 1952 г.

Платонов согласился все-таки рассказывать романы? Можно ли его осуждать?
Согласие Платонова "тискать романы" - это проявление силы или слабости?
Каково авторское отношение к такому способу улучшить свое положение?
Как изображен Федя? Что он собой олицетворяет?

рассказа автор сравнивает аресты 1930-х и 1940-х годов? Чем отличались бывшие фронтовики от других заключенных?
Расскажите о судьбе майора Пугачева. Какова судьба его товарищей? Как повлиял на них опыт войны?
Как вели себя заключенные во время побега?
Почему в госпитале не было раненных заключенных? Зачем лечили Солдатова?
Почему рассказ завершается гибелью Пугачева?
Какое чувство остается после прочтения рассказа? Как проявляется авторское отношение к героям?
Почему Шаламов, утверждавший, что удачных побегов на Колыме быть не может, прославил майора Пугачева?
В чем же подвиг майора Пугачева?

большие морозы люди прерывисто дышали. Никто здесь не бегал бегом, разве только самые молодые, и то не бегом, а как-то вприпрыжку. Тучи комаров облепляли лицо – без сетки было нельзя сделать шага. А на работе сетка, душила, мешала дышать. Поднять же её было нельзя из-за комаров. Работали тогда по шестнадцать часов, и нормы были рассчитаны на шестнадцать часов. Если считать, что подъём, завтрак, и развод на работу, и ходьба на место её занимают полтора часа, то на сон после тяжёлой физической работы на воздухе оставалось всего четыре часа. Человек засыпал в ту самую минуту, когда переставал двигаться, умудрялся спать на ходу или стоя. Недостаток сна отнимал больше силы, чем голод”.

“Татарский мулла и чистый воздух”

когда-то в молодости моей у меня была поговорка при всех неудачах и провалах: “Ну, с голоду не умрём”. Я был уверен, всем телом уверен в этой фразе. И я в тридцать лет оказался в положении человека, умирающего с голоду по-настоящему, дерущегося из-за куска хлеба буквально, – и всё это задолго до войны. Человек счастлив своим умением забывать. Память всегда готова помнить только хорошее. Хорошего не было, не было его ни впереди, ни позади путей каждого из нас. Мы были отравлены Севером навсегда, и мы это понимали”.

“Мы научились смирению, мы разучились удивляться. У нас не было гордости, себялюбия, самолюбия, а ревность и страсть казались нам марсианскими понятиями и притом пустяками. Мы понимали, что смерть нисколько не хуже, чем жизнь, и не боялись ни той, ни другой. Великое равнодушие овладело нами”.


Здоровое нравственное начало? В ком?

“Сухим пайком”

«сентенция». Я шептал это слово, выкрикивал, пугал и смешил этим словом соседей. Я требовал у мира, у неба разгадки, объяснения, перевода. А через неделю понял — и содрогнулся от страха и радости. Страха — потому что пугался возвращения в тот мир, куда мне не было возврата. Радости — потому что видел, что жизнь возвращается ко мне помимо моей собственной воли.
Прошло много дней, пока я научился вызывать из глубины мозга все новые и новые слова, одно за другим. Каждое приходило с трудом, каждое возникало внезапно и отдельно. Мысли и слова не возвращались потоком. Каждое возвращалось поодиночке, без конвоя других знакомых слов, и возникало раньше на языке, а потом — в мозгу.

«Сентенция»

Из Магадана приехал начальник. День был ясный, горячий, сухой. На огромном лиственничном пне, что у входа в палатку, стоял патефон. Патефон играл, преодолевая шипенье иглы, играл какую-то симфоническую музыку.
И все стояли вокруг — убийцы и конокрады, блатные и фраера, десятники и работяги. А начальник стоял рядом. И выражение лица у него было такое, как будто он сам написал эту музыку для нас, для нашей глухой таёжной командировки. Шеллачная пластинка кружилась и шипела, кружился сам пень, заведенный на все свои триста кругов, как тугая пружина, закрученная на целых триста лет…

фамилия, статья, срок. Четыре вопроса, которые по тридцать раз в день задают арестанту. Потом Дугаев пошел спать. На следующий день он опять работал с бригадой, с Барановым, а в ночь на послезавтра его повели солдаты за конбазу, и повели по лесной тропке к месту, где, почти перегораживая небольшое ущелье, стоял высокий забор с колючей проволокой, натянутой поверху, и откуда по ночам доносилось отдаленное стрекотание тракторов. И, поняв, в чем дело, Дугаев пожалел, что напрасно проработал, напрасно промучился этот последний сегодняшний день.

Дугаев послушно начал работу.
«Еще лучше», – думал он. Никто из товарищей не будет ворчать, что он работает плохо. Бывшие хлеборобы не обязаны понимать и знать, что Дугаев новичок, что сразу после школы он стал учиться в университете, а университетскую скамью променял на этот забой. Каждый за себя. Они не обязаны, не должны понимать, что он истощен и голоден уже давно, что он не умеет красть: уменье красть – это главная северная добродетель во всех ее видах, начиная от хлеба товарища и кончая выпиской тысячных премий начальству за несуществующие, небывшие достижения. Никому нет дела до того, что Дугаев не может выдержать шестнадцатичасового рабочего дня.

«Одиночный замер»

наших чувств. У нас не было силы на чувства, на то, чтобы искать работу полегче, чтобы ходить, спрашивать, просить… Мы завидовали только знакомым, тем, вместе с которыми мы явились в этот мир, тем, кому удалось попасть на работу в контору, в больницу, в конюшню – там не было многочасового тяжелого физического труда, прославленного на фронтонах всех ворот как дело доблести и геройства. Словом, мы завидовали только Шестакову.
Только что-либо внешнее могло вывести нас из безразличия, отвести от медленно приближающейся смерти. Внешняя, а не внутренняя сила. Внутри все было выжжено, опустошено, нам было все равно, и дальше завтрашнего дня мы не строили планов.

«Сгущенное молоко»

природе
-к литературе
-к музыке
-к существующей власти ?

совершенно беззащитный в Доме инвалидов Литфонда, до конца испивший чашу непризнания при жизни.

"Колымские рассказы" - главный труд писателя. 20 лет отдал он на их создание. Читатель узнал 137 рассказов, собранных в 5 сборниках:
"Колымские рассказы"
"Левый берег"
"Артист лопаты"
"Воскрешение лиственницы"
"Перчатка, или КР-2"

показать, что люди остаются людьми даже в нечеловеческих условиях.
Есть способ бороться с этой системой: не принимать ее правил, побеждать ее силой искусства и гармонии.
Особенности "новой прозы" Шаламова: документальность, лаконизм повествования, наличие детали- символа.