Презентация, доклад по литературе на тему: Музы А.С. Пушкина.

печальный глас:
Все те же ль вы? Другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?
(«Евгений Онегин»,гл.1)

из записей Пушкина:
«Я счастлив был!...нет, я вчера не был счастлив; поутру я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу - ее не было видно! Наконец, я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь я с ней на лестнице - сладкая минута!»

Итак, я счастлив был, я наслаждался,
Отрадой тихою, восторгом упивался…
И где веселья быстрый день?
Промчался летом сновиденья.
Увяла прелесть наслажденья,
И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!

«Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной! Но я не видел ее 19 часов - ах! Какое наслажденье, какая мука! Но я был счастлив 5 минут»

в Царском селе. Мы вспоминали бы, как Вакху приносили Безмолвную мы жертву в первый раз. Как мы впервой все трое полюбили, Наперсники, товарищи проказ… Все трое: это Пушкин, Пущин, Малиновский. О любви они все уже давно толкуют, хвастают, мечтают.

Вчера за чашей пуншевою
С гусаром я сидел,
И молча с мрачною душою
На дальний путь глядел.
«Скажи, что смотришь на дорогу? -
Мой храбрый вопросил, -
Еще по ней ты, слава Богу,
Друзей не проводил»
К груди проникнув головою,
Я скоро прошептал:
«Гусар! Уж нет ее со мною!» -
вдохнул и замолчал.
Слеза повисла на реснице
И канула в бокал…
«Дитя, ты плачешь о девице,
Стыдись!» - он закричал.
«Оставь, гусар,…ох сердцу больно -
Увы, одной слезы довольно,
Чтоб отравить бокал!»

Любовь их носила романтичный характер.
Это стихотворение, как и многие другие, положил на музыку Миша Яковлев. И, собираясь по вечерам в лицейском зале, воспитанники пели их под гитару.

«воздыхании» много позже, когда станет госпожой Полторацкой, а Пушкин
( к тому времени уже женатый) побывает на ее свадьбе.

она неожиданным путешествием семьи Раевских по Крыму и Кавказу. Путешествие с Раевскими - счастливые дни в жизни Пушкина.

нежным характером, горящими живыми глазами, черными локонами и смуглым лицом.

любовью лечь - к её ногам! Как я желал тогда с волнами Коснуться милых ног устами!...
Наброски этой строфы поэт сделал еще в 1922 году в стихотворении «Таврида»: За нею по наклону гор  Я шёл дорогой неизвестной,  И примечал мой робкий взор Следы ноги её прелестной. Зачем не смел её следов  Коснуться жаркими устами.

Через много лет, в своих «записках» Мария Николаевна вспомнит, как семейство Раевских с Пушкиным ехало на Кавказ и где-то недалеко от Таганрога все  вышли из карет, чтобы полюбоваться морем: «Поэт шёл за нами, я стала забавляться тем, что бегала за волной, а когда она настигала меня, я убегала от неё…». Не об этом ли эпизоде строки из романа «Евгений Онегин»?

тогда и отвергнувшей чувства влюбленного поэта. С тех времён многие произведения поэта будут носить печать скрытой в тайниках души долгой любви, светлой, нежной, но невысказанной, утаённой.  
В посвящении прославленной поэмы «Полтава» Мария Раевская не упомянута, но, вне всякого сомнения, именно она адресат этого посвящения. Тебе – но голос музы томной Коснётся ль уха твоего? Поймёшь ли ты душою скромной Стремленье сердца моего? Иль посвящение поэта, Как некогда его любовь, Перед тобою без ответа Пройдёт, непризнанное вновь?
С её именем связан целый ряд пушкинских стихотворений: «Редеет облаков летучая гряда»(1820), «Таврида»(1822), «Ненастный день потух»(1824), «Буря» («Ты видел на скале…») (1825), «Не пой, красавица, при мне…»(1828), «На холмах Грузии лежит ночная мгла…»(1829)

Москве на вечере у Зинаиды Волконской, невестки Марии, накануне отъезда М. Раевской-Волконской к сосланному мужу. Пушкин должен был передать ей стихотворное послание «В Сибирь», но Мария Николаевна уехала в ту же ночь

этого же года поэт просил родителей Натальи Гончаровой руки их  дочери, было написано маленькое по количеству строк стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…»:

На холмах  Грузии лежит ночная мгла; Шумит Арагва предо мною. Мне грустно и легко; печаль моя светла; Печаль моя полна тобою, Тобой, одной тобой… Унынья моего Ничто не мучит, не тревожит, И сердце вновь горит и любит - оттого, Что не любить оно не может.

иных уж в мире нет, Со мной одни воспоминанья. Я твой по – прежнему, тебя люблю я вновь И без надежд и без желаний. Как пламень жертвенный чиста моя любовь И нежность девственных мечтаний.
Стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» - это воспоминание о той, которую поэт любил здесь, на Кавказе, и которая озарила своим дивным светом жизнь поэта и многие его строки.

в далёкую Сибирь, куда княгиня Волконская отправилась вслед за мужем-декабристом. Его прислала М. Раевской-Волконской В. Ф. Вяземская. Прочитав письмо подруги, Мария, наверняка, даже не засомневалась в том, что пушкинское стихотворение обращено к ней, а не к невесте Пушкина.  А потом уже до неё дойдёт весть о том, что в семье Александра Сергеевича родится дочь Мария.

него идеалом женской любви, преданности и искренности, который Пушкин сохранил до конца своей жизни.

конверты приходили 10 лет тому назад , осенью 1824 года из Одессы. Эти письма всегда волновали поэта. Пушкин посмотрел на подпись. Она была неразборчива. Но по почерку узнал , от кого эти строки.

высланный из Одессы, оказался в Михайловском. Судорожно сжимая письмо в руках , поэт уходил в свою комнату и запирался , чтоб никто не мешал ему беседовать с той , которая оставила
большой и глубокий след в его жизни. Потом сжигал ее письма.

долго не хотела Рука предать огню все радости мои!.. Но полно, час настал. Гори, письмо любви. Готов я; ничему душа моя не внемлет. Уж пламя жадное листы твои приемлет... Минуту!.. вспыхнули! пылают — легкий дым Виясь, теряется с молением моим. Уж перстня верного утратя впечатленье, Растопленный сургуч кипит... О провиденье! Свершилось! Темные свернулися листы; На легком пепле их заветные черты Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый, Отрада бедная в судьбе моей унылой, Останься век со мной на горестной груди...

10 лет , Пушкин читает написанное знакомой рукою строки и перед ним встает ее образ. Образ обаятельной «Принцессы Бельветриль» - так поэт любил называть Елизавету Воронцову.

благотворительном альманахе, она писала:

« Право не знаю, должна ли я писать вам и будет ли мое письмо встречено приветливой улыбкой, или же тем скучающим взглядом, каким с первых слов начинают искать в конце страницы имя навязчивого автора. Могу ли я не напомнить Вам о наших прежних дружеских отношениях, воспоминание о которых Вы , может быть, сохранили…
Будьте же добры не слишком досадывать на меня, и, если мне необходимо вступить в защиту своего дела, прошу Вас, в оправданье моей назойливости и возврата к прошлому ,
принимать во внимание , что Ваша старинная знакомая придает большую цену этому богатству…»

поэт ясно ощущал рядом с собою присутствие Воронцовой. Он, конечно, ничего не забыл… «Осмелюсь ли, графиня, - написал он в ответном письме на французском языке,- сказать Вам о том мгновении счастья, которое я испытал, получив Ваше письмо, при одной мысли, что Вы не совсем забыли самого преданного из ваших рабов».

приехал тогда из Кишинева в Одессу. Здесь он заканчивал первую главу «Евгения Онегина» . Воронцова произвела на поэта сильное впечатление.
«Она была одной из привлекательнейших женщин своего времени. Все ее существо было проникнуто такою мягкою, очаровательною, женственною грацией, такою приветливостью, таким неукоснительным щегольством, что Пушкин и Раевский и многие другие без памяти влюблялись в нее»

Воронцовой.
Она подарила Пушкину на память свой портрет в золотом медальоне и кольцо с сердоликовым восьмиугольным камнем, с надписью на древнееврейском языке:
«Симха, сын почтенного рабби Ианфа, да будет благословенною его память».
Это кольцо Пушкин бережно хранил.

награды долгой муки,
Но в тихие часы томительной разлуки
Ничто , ничто моих не радует очей,
И не единый дар возлюбленной моей,
Святой залог любви, утеха грусти нежной-
Но лечит ран любви безумной, безнадежной.

строфы 3 и 4 глав «Евгения Онегина» . Мысли о Воронцовой по- прежнему не покидают его.

Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражен всечасно ,чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Все, все вокруг звучало обо мне,
Чтоб, гласу верному внимая в тишине
Ты помнила мои последние моленья
В саду, во тьме ночной , в минуту разлученья.

воспаленной,
И трепет ревности моей,
И славы блеск, и мрак изгнанья,
И светлых мыслей красота,
И мщенье, бурная мечта
Ожесточенного страданья.

на кольцо- талисман , он вспоминает:

Там, где море вечно плещет
На пустынные скалы,
Где луна теплее блещет
В сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь,
Дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.

раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать.
Бегут , меняясь , наши лета,
Меняя все, меняя нас,
Уж ты для своего поэта
Могильным сумраком одета,
И для тебя твой друг угас.
 
Прими же , дальняя подруга ,
Прощанье сердца моего,
Как овдовевшая супруга,
Как друг, обнявший молча друга
Пред заточением его.

художеств Оленина.
- Позволительно ли быть до того прелестною?! – воскликнул он, увидев юную жену 52-летнего генерала Керна.

Керн приехала в Тригорское к своей тетке Осиповой. «Мы сидели за обедом и смеялись,- вспоминала Анна Керн,- вдруг вошел Пушкин с большой толстой палкой в руках…Он очень низко поклонился, но ни сказал ни слова: робость видна была в его движениях…мы не скоро и заговорили.

вокруг него, и он прочитал нам «Цыган»…Я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу…»

Козлова на музыку Глинки. Пушкин в письме Плетневу потом писал:
 
«Скажи от меня Козлову , что недавно посетила наш край одна прелесть , которая небесно поет его «Венецианскую ночь»…Жаль ,что он не увидит ее, но пусть вообразит себе красоту и задушевность…»
 

всем отправиться на прогулку из Тригорского в Михайловское. Пушкин очень обрадовался. Заложили экипаж и поехали.

ночь дышала прохладой и ароматом полей…Ни прежде, ни после я не видела его так добродушно веселым и любезным… Приехавши в Михайловское, мы не вошли в дом, а пошли прямо в старый , запущенный сад, «приют задумчивых дриад» , длинными аллеями старых деревьев, корни которых, сплетаясь, вились по дорожкам, что заставило меня спотыкаться, а моего спутника вздрагивать»

и на прощанье подарил ей отпечатанную главу «Евгения Онегина». В неразрезанных страницах лежал вчетверо сложенный листок почтовой бумаги со стихами.

смотревший на нее, вдруг неожиданно выхватил стихи и не хотел возвращать. «Насилу выпросила я их опять,- вспоминала Керн,- что промелькнуло у него тогда в голове – не знаю».

саду и повторяю себе: она была здесь – камень, о который она споткнулась, лежит у меня на столе, подле ветки увядшего гелиотропа, я пишу много стихов- все это , если хотите, очень похоже на любовь, но клянусь вам, что это совсем не то».
 

Он написал Анне Керн семь восторженных посланий на французском языке, пёстрых по настроению, полных противоречивых чувств, искрящихся страстью и ревностью и одновременно насыщенных преклонением перед поразившей его красотой. Он называл её «чудотворной», «чудотворицей».

попросить у Вас разрешения вам писать, а Вы – легкомыслие или кокетство позволить мне это. Переписка ни к чему не ведёт, я знаю; но у меня нет сил противиться желанию получить хоть словечко, написанное Вашей хорошей ручкой…»

В этот же день он дописывает:
«Снова берусь за перо, ибо умираю с тоски, и это письмо тайком – спрячете ли Вы его у себя на груди? ответите ли мне длинным посланием? пишите мне обо всём, что придёт Вам в голову, - заклинаю Вас…»
 

говорю: милая, божественная, прелесть!... а потом: ах, мерзкая! – Простите, прекрасная и нежная, но это так. Нет никакого сомнения в том, что Вы божественны, но иногда вам не хватало здравого смысла; ещё раз простите и утешьтесь, потому что от этого Вы ещё прелестнее».

своих искренних письмах.

«Снова берусь за перо, чтобы сказать Вам, что я у Ваших ног, что я по-прежнему люблю Вас, что иногда Вас ненавижу… что я целую Ваши прелестные ручки и снова перецеловываю их, в ожидании лучшего, что больше сил моих нет, что Вы божественны».


«Если Вы приедете, я обещаю Вам быть любезным до чрезвычайности – в понедельник я буду весел; во вторник – восторжен; в среду – нежен; в четверг – игрив; в пятницу, субботу и воскресенье я буду чем Вам угодно, и всю неделю у Ваших ног».

строки из Байрона: «Видение пронеслось мимо нас, мы видели его и никогда больше не увидим»