отдала им помещичьи земли, недовольны переселенческой политикой. В крестьянское сознание все глубже внедрялась идея революционного передела земли.
Дворянство видело в Столыпине лишь разрушителя “вековых устоев” и узурпатора власти. Боялось потерять лидирующие позиции. Им нужен был Столыпин-успокоитель, в Столыпине-реформаторе они не нуждались.
Либеральная интеллигенция не могла простить военно-полевых судов, приверженности к самодержавным формам правления.
Недовольство проявляли и промышленные круги, видевшие в правительственной политике перекос в сторону сельского хозяйства.
Для революционных партий он навсегда остался “душителем революции”, “вешателем”, реакционером.
Николай Второй перестал поддерживать Столыпина. Царь чувствовал, что, несмотря на искреннее убеждение Столыпина в необходимости укрепления самодержавия, в “столыпинской России” самодержавная власть станет ненужным атрибутом.