Презентация, доклад по английскому языку на тему Вильям Шекспир (10-11 класс)

26 апреля того же года был крещен в местной церкви Троицы. В той же церкви 52 года спустя был он похоронен.
Отец его был человеком состоятельным, торговым, одно время был он даже чем-то вроде городского главы. Учился будущий драматург в местной приходской грамматической школе, где изучил латинский и греческий языки.

лет. В 1587 году Вильям и Эдмунд Шекспиры оставили семью и переехали в Лондон. Вильям начинал сторожем при театре, потом переписывал пьесы, пробовал свои силы и как актер, но оказалось, что он поэт и драматург, и еще хороший организатор театрального дела.
Начиная с 1592 года в Лондоне ставятся и печатаются шекспировские пьесы. С того же времени появляются отзывы и о самом драматурге. Первый отзыв был ругательным, или, вернее, завистливым. Другие большей частью положительные.

опыты, а через 7 лет, в 1599 году, он уже становится хозяином театра «Глобус». А в 1603 году получает для своей труппы звание «королевской».

комедии, трагедии, исторические хроники. В 90-е годы 16-го века у Шекспира преобладают комедии. В пьесах всегда счастливый конец - достаточно вспомнить “MUCH ADO ABOUT NOTHING” («Много шума из ничего»), «Сон в летнюю ночь». И лишь одна трагедия написана в 1595 году – «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА».

густых.
Идем, рассудим обо всем, что было.
Одних – прощенье, кара ждет других,
Но нет печальней повести на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте.

страстно желает перенестись в любимое существо. И не без причины, ибо он стремится и пытается из человека сделаться Богом».
Кроме пьес У. Шекспир писал и сонеты.

more lovely and more temperate:
Rough winds do shake the darling buds of May,
And summer’s lease hath all too short a date;
Sometime too hot the eye of heaven shines,
And often is his gold complexion dimmed;
And every fair from fair sometime declines,
By chance or nature’s changing course untrimmed:
But thy eternal summer shall not fade,
Nor lose possession of that fair thou ow'st,
Nor shall Death brag thou wand'rest in his shade,
When in eternal lines to time thou grow'st.
So long as men can breathe or eyes can see,
So long lives this, and this gives life to thee.

днем?
Но красота милее без причуд,
А в мае мы ветров холодных ждем,
И быстро дни погожие пройдут.
Что холодом сперва повреждено,
Потом бывает выжжено жарой,
И золоту поблекнуть суждено,
И нарушается природный строй.
Непреходящим летом блещешь ты,
Не ведаешь мучительных утрат,
Лелеет время дивные черты,
И не грозит прекрасному закат;
Пока дышать мы будем и смотреть,
Не можешь ты с прекрасным умереть.

who knows not conscience is born of love?
Then, gentle cheater, urge not my amiss,
Lest guilty of my faults thy sweet self prove.
For, thou betraying me, I do betray
My nobler part to my gross body’s treason:
My soul doth tell my body that he may
Triumph in love, flesh stays no farther reason;
But rising at thy name doth point out thee
As his triumphant prize. Proud of this pride,
He is contented thy poor drudge to be,
To stand in thy affairs, fall by thy side.
No want of conscience hold it that I call
Her 'love' for whose dear love I rise and fall.

ею рождена.
Прелестница! Меня ты пожалей!
В ком, если не в тебе, моя вина?
Ты предала меня, и я предам
Себя моей же низменной природе;
Моя душа завидует скотам,
Плоть восстает в неистовой свободе.
Когда тебя по имени зовут,
Плоть указует на тебя уже,
Как преданный холоп твой, тут как тут,
Встает и падает при госпоже.
Так что же это – совесть или страсть:
Любви моей в угоду встать и пасть?

merit lived in me that you should love,
After me death (dear love) forget me quite;
For you in me can nothing worthy prove,
Unless you would devise some virtuous lie
To do more for me than mine own desert,
And hang more praise upon deceased I
Than niggard truth would willingly impart:
O lest your true love may seem false in this,
That you for love speak well of me untrue,
My name be buried where my body is,
And live no more to shame nor me nor you:
For I am shamed by that which I bring forth,
And so should you, to love things nothing

заслуг
Я удостоился твоей печали,
Когда умру, - забудь меня, мой друг!
Нет у меня заслуг, а ты невольно
Выдумывать начнешь их или лгать
И скажешь более, чем добровольно
Скупая правда может мне их дать.
Пусть, чтобы ложь любви не загрязнила
И чтобы ты не лгал, меня любя,-
Мое название возьмет могила,
Ни одного из нас не устыдя:
Меня – за скудость дел моих, тебя –
За то, что жил, ничтожество любя.

world is bent my deeds to cross,
Join with the spite of Fortune, make me bow,
And do not drop in for an after-loss.
Ah do not, when my heart has scaped this sorrc
Come in the rearward of a conquered woe;
Give not a windy night a rainy morrow,
To linger out a purposed overthrow.
If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite,
But in the onset come; so shall I taste
At first the very worst of Fortune's might;
And other strains of woe, which now seem woe,
Compared with loss of thee, will not seem so.

Теперь, когда весь мир со мной в раздоре. Будь самой горькой из моих потерь, Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь, Не наноси удара из засады. Пусть бурная не разрешится ночь Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг, Когда от мелких бед я ослабею. Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг, Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда

«Король лир»,
«Отелло», «Макбет», «Гамлет»,

Иногда говорят о том, что шекспировский Гамлет – слабовольный, нерешительный герой, чрезмерно долго и много размышляющий, но не умеющий действовать. С этим можно согласиться, но можно и опровергнуть. Итак, «быть или не быть»

nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against the sea of troubles,
And by opposing end them. To die; to sleep,
No more; and by sleep to say we end
The heart-ache and thousand natural shocks
That flesh is heir to: 'tis a consummation
Devoutly to be wished. To die; to sleep
To sleep? Perchance to dream… Ay, there’s the rub;
For in that sleep of death what dreams may come,
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause. There’s the respect
That makes calamity of so long life;

wrong, the proud man’s contumely,
The pangs of dispriz’d love, the law’s delay,
The insolence of office, and the spurns
That patient merit of th’unworthy takes
When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? Who would fardels bear,
To grant and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death,
The undiscovered country from whose bourn
No traveler returns, puzzles the will,
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of?
Thus conscience does make cowards of us all,
And thus the native hue of resolution
Is sicklied o’er with the pale cast of thought,
And enterprises of great pitch and moment
With this regard their currents turn away
And lose the name of action. – Soft you now!
The fair Ophelia? Nymph, in thy orisons
Be all my sins remember’d.

безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?
И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук
И тысячи лишений, присущих телу!
Это ли не цель, что всем желанна –
Умереть, уснуть, уснуть?
И видеть сны?..
Вот и ответ.
Какие ж сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?!
Вот и разгадка.
Вот что удлиняет несчастьям нашим жизнь на столько лет!

излить себя, несчастную любовь
И призрачность заслуг в глазах ничтожеств –
Когда так просто сводит все концы удар кинжала!
Кто бы согласился, кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти.
Боязнь страны, откуда ни один не возвращался,
Не склоняла воли –
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!..
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От промедленья долгого!
Но тише,
Тише,
Тише…

трагикомедия – сказка «Буря». Если в реальном мире царят зло и несправедливость, то в мире мечты Шекспир рисует победу добра.

города землю и дом. Есть предание о том, что к нему как-то наведались давние литературные друзья. Во всю меру полноты чувств, овладевших ими, они отпраздновали свою встречу так, что Шекспир, не перенеся последствий, умер.
Это произошло 23 апреля 1616 года.