Презентация, доклад по английскому языку на тему Хемингуэй- писатель, журналист,антифашист

ним».

Хемингуэй Эрнест Миллер

когда он уйдет в прошлое, у него не будет истории, кроме кровавой истории убийств, которая и сейчас всем известна и которую кое-кто из нас за последние несколько месяцев видел своими глазами.

Писатель и война (Fascism Is a Lie)
Речь, произнесенная 4 июня 1937 года на Втором конгрессе американских писателей

это, кто любил или хотя бы понимал, что он делает, вот тогда это было бы оправдано. Но тот, кто хочет идти на войну, та самая верхушка — этих людей убивают в первые месяцы, и потом сражаются уже те, кого насильно заставили носить оружие и кого научили больше бояться смерти от рук своих офицеров за побег, чем смерти, которую можно встретить в бою. Да, в конце концов, их непрерывно растущий террор побеждает, предоставляет им нужное число бомбежек и мощный огонь, а потом все они все равно бегут, и если уж совсем отбиваются от рук, то все, для армии — это конец. Была ли в последней войне хоть одна союзническая армия, которая рано или поздно не бежала бы с поля боя? Здесь не хватит места, чтобы перечислить их.
Никто не победит в этой новой войне, потому что она ведется таким образом, что все должны проиграть. Войска, сражающиеся на последнем этапе, просто неспособны победить. Все дело лишь в том, какое правительство начнет гнить первым или какая из сторон найдет нового союзника со свежей армией. Иногда союзники действительно могут быть полезными. Иногда этот союзник — Румыния.
Эрнест Хемингуэй. Заметки о будущей войне: письмо на злобу дня
«Эсквайр», сентябрь 1935 г.
Notes on the Next War: A Serious Topical Letter - Заметки о будущей войне: письмо на злобу дня
Эрнест Хемингуэй

обратить в рабство. Ибо земля пребудет вовеки. Она переживет всех тиранов.
Те, что достойно сошли в нее — а кто достойней сошел в нее, чем боец, павший за Испанию? — те уже достигли бессмертия.
Эрнест Хемингуэй. Американцам, павшим за Испанию. 1939 г.

старик  в простой зелёной куртке с капюшоном,  с лицом, солёным ветром обожжённым.  Верней, не появился, а возник.  Он шёл, толпу туристов бороздя,  как будто только-только от штурвала,  и, как морская пена, борода  его лицо, белея, окаймляла.  С решимостью угрюмою, победною  он шёл, рождая крупную волну  сквозь старину, что под модерн подделана,  сквозь всяческий модерн под старину.  ...С дублёными руками в шрамах, ссадинах,  в ботинках, издававших тяжкий стук,  в штанах, неописуемо засаленных,  он элегантней был, чем все вокруг.  Земля под ним, казалось, прогибалась —  так он шагал увесисто по ней.  И кто-то наш сказал мне, улыбаясь:  «Смотри-ка, прямо как Хемингуэй!»  Он шёл, в коротком жесте каждом выраженный,  тяжёлою походкой рыбака,  весь из скалы гранитной грубо вырубленный,  шёл, как идут сквозь пули, сквозь века.  Он шёл, пригнувшись, будто бы в траншее  шёл, раздвигая стулья и людей.  Он так похож был на Хемингуэя...  А после я узнал, что это был Хемингуэй. 

и в этом же томике я читал повесть «Казаки» — очень хорошую повесть. Там был летний зной, комары, лес — такой разный в разные времена года — и река, через которую переправлялись в набеге татары, и я снова жил в тогдашней России. Я думал о том, как реальна для меня Россия времен нашей Гражданской войны, реальна, как любое другое место, как Мичиган или прерии к северу от нашего города и леса вокруг птичьего питомника Эванса, и я думал, что благодаря Тургеневу я сам жил в России. (Зеленые холмы Африки)

йтунг» приводит следующий текст обращения Хемингуэя к германскому народу, переданного через радиопередатчик германского народного фронта на волне 29.8 м.
Я приветствую всех немцев, которые духом и делом сопротивляются угнетению германского народа Гитлером. Я распорядился, чтобы ни одна из моих книг не появилась в германских государственных изданиях, пока у власти пребывает фашизм.
Германский народ может гордиться теми мужественными немцами-антифашистами, которых мне довелось видеть на фронтах освободительной борьбы в Испании. Я приветствую их и всех тех, кто в Германии солидарен с ними.
По тексту журнала «Интернациональная литература» 1938 г., № 2—3.

и голландских писателей. А когда человек едет на фронт искать правду, он может вместо нее найти смерть. Но если едут двенадцать, а возвращаются только двое — правда, которую они привезут с собой, будет действительно правдой, а не искаженными слухами, которые мы выдаем за историю. Стоит ли рисковать, чтобы найти эту правду, — об этом пусть судят сами писатели. Разумеется, много спокойнее проводить время в ученых диспутах на теоретические темы. И всегда найдутся новые ереси, и новые секты, и восхитительные экзотические учения, и романтичные непонятые мэтры, — найдутся для тех, кто не хочет работать на пользу дела, в которое якобы верит, а хочет только спорить и отстаивать свои позиции, умело выбранные позиции, которые можно занимать без риска. Позиции, которые удерживают пишущей машинкой и укрепляют вечным пером. Но всякому писателю, захотевшему изучить войну, есть, и долго еще будет, куда поехать. Впереди у нас, по-видимому, много лет необъявленных войн. Писатели могут участвовать в них по-разному.

Эрнест Хемингуэй

Писатель и война (Fascism Is a Lie)
Речь, произнесенная 4 июня 1937 года на Втором конгрессе американских писателей

в Швейцарии, он снова увидел Муссолини, тот сидел и с большим интересом читал какую-то книгу, Хемингуэй подкрался сзади и заглянул, что читает диктатор. Книгой оказался французско-английский словарь, который Муссолини держал вверх ногами. Хемингуэй называл Муссолини величайшим шарлатаном Европы.

переданного через радиопередатчик германского народного фронта на волне 29.8 м.
Я приветствую всех немцев, которые духом и делом сопротивляются угнетению германского народа Гитлером. Я распорядился, чтобы ни одна из моих книг не появилась в германских государственных изданиях, пока у власти пребывает фашизм.
Германский народ может гордиться теми мужественными немцами-антифашистами, которых мне довелось видеть на фронтах освободительной борьбы в Испании. Я приветствую их и всех тех, кто в Германии солидарен с ними.
По тексту журнала «Интернациональная литература» 1938 г., № 2—3.

нам сейчас нужно. Нам нужно ясное понимание преступности фашизма и того, как с ним бороться. Мы должны понять, что эти убийства — всего лишь жесты бандита, опасного бандита — фашизма. А усмирить бандита можно только одним способом — крепко побив его. И фашистского бандита бьют сейчас в Испании, как сто тридцать лет назад на том же самом полуострове били Наполеона. Фашистские государства знают это и готовы на все. Италия знает, что ее солдаты не будут драться за пределами своей страны, и, несмотря на превосходное снаряжение, они не идут ни в какое сравнение с солдатами Народной испанской армии, не говоря уже о бойцах Интернациональных бригад.

в котором высказывалось его желание посетить Советский Союз:
“Когда срочные работы будут закончены, я с радостью приехал бы в Советский Союз и с большой радостью захватил бы с собой своего друга Антонио Ардоньеса...”
В ответном письме Хемингуэю главный редактор “Литературной газеты” С.Смирнов сообщал, в частности, что читательская общественность страны ценит его талант, его произведения и он всегда будет желанным гостем. Но по установившимся советским порядкам решение вопроса о приглашении зарубежного писателя начиналось с получения согласия ЦК партии. В ответ на направленный запрос С.Смирнова из ЦК последовал предостерегающий ответ, что Хемингуэй может отклонить официальное приглашение посетить в ближайшее время СССР. Основание: заявление писателя в одном из интервью, что он не собирается ехать в СССР, чтобы получить причитающийся ему гонорар от издания там его произведений. А поэтому редакции “Литературной газеты” было рекомендовано ответить писателю, выразив сдержанно готовность принять его, если пожелает посетить СССР, но ответ в газете не публиковать. Чем не искреннее приглашение?!

1961 года пришло сообщение о его трагической смерти. Он застрелился из охотничьего ружья утром 2 июля в собственном доме. Он собственной рукой поставил точку в конце своей жизни, которая была такой же трагичной и яркой, как и все написанные им романы.

разумеется, с грифом “совершенно секретно”. Первый представлял проект постановления комиссии ЦК: “Признать нецелесообразным публикацию в советском журнале романа Э.Хемингуэя “По ком звонит колокол”. Содержание второго от 16 мая 1960 г. следующее: “В связи с неоднократными заявлениями Э.Хемингуэя о том, что до завершения работы над новым романом он не собирается выезжать за границу, считаем нецелесообразным рассматривать вопрос о приглашении его в
Р.S. Почти семь лет еще продолжалось отстаивание возможности публикации романа “По ком звонит колокол”. В июле 1962 г. главный редактор журнала “Иностранная литература” А.Чаковский и главный редактор журнала “Новый мир” А.Твардовский обратились в ЦК КПСС с просьбой разрешить опубликовать роман Э.Хемингуэя в их журналах. Подчеркивалось, что роман этот - “произведение страстно-антифашистское и в этом его главная ценность, что это одно из самых лучших и сильных антифашистских произведений мировой художественной литературы”. И что “неопубликование “Колокола” приносит нам гораздо больший вред с пропагандистской точки зрения, чем его опубликование”. Но и спустя более года секретарь ЦК КПСС Л.Ильичев счел целесообразным “снять вопрос об издании романа Э.Хемингуэя “По ком звонит колокол”.
К широкому читателю роман пришел только в 1968 году. В четырехтомном собрании сочинений Э.Хемингуэя этот роман был напечатан в третьем томе, целиком посвященном произведениям, написанным на материале гражданской войны в Испании.
Источник: http://russian-bazaar.com/ru/content/17884.htm#sthash.fWiZ8FKK.dpuf

проклятий уходят.  Без криков.  Леденея.  Навсегда затихая.  Их проклинали        лживо,  хвалили  лживо.  Их возносили.  От них отвыкали...  Могикане  удивлялись и жили.  Усмехались и жили  могикане.  Они говорили странно,  поступали странно.  Нелепо.      Неумно.        Неясно...  И ушли,  не испытав       страха.  Так и не научившись  бояться.  Ушли.  Оставили      ветер весенний.  Деревья,  посаженные своими руками.  Ушли.  Оставили      огромную землю,  которой очень нужны  могикане.