Презентация, доклад Татьяна Петровна Николаева

искусству ряд блистательных имен. Не будет преувеличением сказать, что Николаева — одна из лучших учениц выдающегося советского педагога.

был провизором по роду своих занятий и музыкантом по призванию. Неплохо владея скрипкой и виолончелью, он собирал вокруг себя таких же, как он сам, меломанов и любителей искусства: в доме постоянно устраивались импровизированные концерты, музыкальные собрания и вечера. В отличие от отца мать Татьяны Николаевой занималась музыкой вполне профессионально. В молодости она окончила фортепианное отделение Московской консерватории и, связав свою судьбу с Бежице, нашла здесь обширное поле для культурно-просветительской деятельности — создала музыкальную школу, воспитала множество учеников. 

вспоминает Николаева.— Никто не настаивал, видя меня за клавиатурой — больше, больше... Может быть, именно поэтому я так любила свои занятия. Помню, став постарше, часто выступала перед знакомыми и гостями, которыми был полон наш дом. Уже тогда, в детстве, это и волновало, и приносило большую радость».
Когда ей исполнилось 13 лет, мать привезла ее в Москву. Таня поступила в Центральную музыкальную школу, выдержав, быть может, одно из самых сложных и ответственных испытаний в своей жизни. («На двадцать пять вакантных мест претендовало около шестисот человек,— вспоминает Николаева— Уже тогда ЦМШ пользовалась широкой известностью и авторитетом».)

триумфом, который не явился неожиданностью для людей осведомленных — к тому времени она уже прочно утвердилась на одном из первых мест среди молодых столичных пианистов. Обращала на себя внимание ее дипломная программа: наряду с сочинениями Шуберта (Соната си-бемоль мажор), Листа («Мефисто-вальс»), Рахманинова (Вторая соната), а также «Полифонической триадой» самой Татьяны Николаевой, в этой программе значились оба тома «Хорошо темперированного клавира» Баха (48 прелюдий и фуг). Немного найдется концертантов, даже среди мировой пианистической элиты, которые имели бы в своем репертуарном багаже весь грандиозный баховский цикл; здесь же он был предложен государственной комиссии дебютанткой фортепианной сцены, только-только готовящейся расстаться со студенческой скамьей.

Тремя годами позднее (1950) Николаева заканчивает и композиторский факультет консерватории. После Б. Н. Лятошинского ее руководителем по классу сочинения был В. Я. Шебалин; завершает учебу она у Е. К. Голубева. За успехи, достигнутые в музыкальной деятельности, имя ее заносят на мраморную Доску почета Московской консерватории.

в виду, прежде всего, ее громкую победу на Конкурсе имени Баха в Лейпциге (1950). На самом деле она испробовала свои силы в конкурсных баталиях значительно раньше. Еще в 1945 году она приняла участие в состязании на лучшее исполнение музыки Скрябина — оно проводилось в Москве по инициативе столичной филармонии — и завоевала первый приз. «В жюри, помнится, входили все наиболее видные советские пианисты тех лет,— обращается к прошлому Николаева,— и среди них мой кумир, Владимир Владимирович Софроницкий. Волновалась я, конечно, очень сильно, тем более что играть мне пришлось коронные пьесы «его» репертуара — этюды (соч. 42), Четвертую скрябинскую сонату. Успех на этом конкурсе придал мне веру в себя, в свои силы. Когда делаешь первые шаги на поприще исполнительства, это очень важно».

В 1947 году она вновь соревнуется на турнире пианистов, состоявшемся в рамках Первого фестиваля демократической молодежи в Праге; тут у нее второе место. Но апогеем конкурсных достижений Николаевой стал действительно Лейпциг: он привлек к молодой артистке внимание широких кругов музыкальной общественности — не только советской, но и зарубежной, распахнул перед ней двери в мир большого концертного исполнительства. Надо заметить, что лейпцигский конкурс 1950 года явился в свое время художественным событием высокого ранга. Организованный в ознаменование 200-летия со дня кончины Баха, он стал первенцем среди состязаний подобного рода; в дальнейшем они сделались традиционными.

год был знаменателен не только победой в Лейпциге. Произошло тогда и еще одно событие, значение которого для себя я просто не могу переоценить — мое знакомство с Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем. Вместе с П. А. Серебряковым Шостакович входил в жюри Баховского конкурса. Мне выпало счастье встречаться с ним, видеть его вблизи и даже — был такой случай — участвовать вместе с ним и Серебряковым в публичном исполнении ре-минорного тройного концерта Баха. Обаяния Дмитрия Дмитриевича, исключительной скромности и душевного благородства этого великого художника я не забуду никогда».
Забегая вперед, надо сказать, что знакомство Николаевой с Шостаковичем не оборвалось. Встречи их продолжались и в Москве. По приглашению Дмитрия Дмитриевича Николаева не раз бывала у него в гостях; ей первой проигрывались многие из прелюдий и фуг (соч. 87), создававшихся им в ту пору: ее мнению доверяли, с ней советовались. (Николаева убеждена, кстати, что знаменитый цикл «24 прелюдии и фуги» был написан Шостаковичем под непосредственным впечатлением от Баховских празднеств в Лейпциге и, конечно же, многократно исполнявшегося там «Хорошо темперированного клавира»). Впоследствии она стала горячей пропагандисткой этой музыки — первая сыграла цикл целиком, записала на грампластинки.

своего давнего увлечения композицией. Выкраивать время на нее по мере развертывания гастрольно-исполнительской деятельности становится, правда, все труднее. И однако же она старается не отходить от своего правила: зимой — концерты, летом — сочинение. 1951 году выходит в свет ее Первый фортепианный концерт. Приблизительно в ту же пору Николаева пишет сонату (1949), «Полифоническую триаду» (1949), Вариации памяти Н. Я. Мясковского (1951), 24 концертных этюда (1953), в более поздний период — Второй фортепианный концерт (1968). Все это посвящается ее любимому инструменту — роялю. Она довольно часто включает вышеназванные сочинения в программы своих клавирабендов, хотя и говорит, что «это самое трудное — выступать с собственными вещами...».
Достаточно внушительно выглядит и перечень написанного ею в других, «нефортепианных» жанрах — симфония (1955), оркестровая картина «Бородинское поле» (1965), струнный квартет (1969), Трио (1958), Скрипичная соната (1955), Поэма для виолончели с оркестром (1968), ряд камерно-вокальных произведений, музыка для театра и кино.

новой линией — она начинает преподавать. (Ее приглашает к себе Московская консерватория.) Сегодня среди ее воспитанников много талантливой молодежи; некоторые успешно показали себя на международных конкурсах — например, М. Петухов, Б. Шагдарон, А. Батагов, Н. Луганский. Занимаясь с учениками, Николаева, по ее словам, опирается на традиции исконно родной и близкой ей русской фортепианной школы, на опыт ее учителя А. Б. Гольденвейзера. «Главное, активность и широта познавательных интересов у студентов, их пытливость и любознательность, это я ценю больше всего,— делится она своими мыслями о педагогике.— В учебной работе предпочитаю постоянную и живую смену музыкальных впечатлений и не люблю удручающе длительного, монотонного «высиживания» одних и тех же программ, хотя бы это и свидетельствовало об определенном упорстве молодого музыканта. К сожалению, сегодня этот метод в моде больше, чем хотелось бы...

концертных поездок. И, тем не менее, именно сегодня она чувствует яснее, чем когда-либо раньше, что общение с молодежью необходимо ей: «Необходимо, чтобы не отставать от жизни, не стареть душой, чтобы чувствовать, как говорится, пульс нынешнего дня. И потом еще одно. Если вы занимаетесь творческой профессией и узнали что-то важное, интересное в ней — вас всегда будет тянуть поделиться с другими. Это же так естественно...»

включая его «Искусство фуги». Ею был записан альбом со всеми сонатами Л. Бетховена. За исполнение произведений Р. Шумана в 1971 году она была удостоена в ГДР Премии Роберта Шумана.

Однако на Западе известность пришла к ней уже только под конец жизни. После распада СССР Николаева сделала несколько концертных туров по Европе и Америке, и принята была с большим успехом.

Её третья запись «24 Прелюдий и фуг» Шостаковича в 1991 году принесла Николаевой премию Gramophone в инструментальной категории.

13 ноября 1993 года во время исполнения этого произведения на концерте в Сан-Франциско, Николаева была поражена кровоизлиянием в мозг и вынуждена была прервать своё выступление.

Она умерла девять дней спустя, 22 ноября. Похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 3)