Презентация, доклад на тему Работа с письмами А.С. Пушкина к А.Х. Бенкендорфу

Бенкендорфу

Руководитель: учитель русского языка и литературы Мельникова М.В.

обстоятельству, но мое положение и внимание, которое вы до сего времени изволили мне оказывать, меня к тому обязывают.

Я женюсь на м-ль Гончаровой, которую вы, вероятно, видели в Москве. Я получил ее согласие и согласие ее матери; два возражения были мне высказаны при этом: мое имущественное состояние и мое положение относительно правительства. Что касается состояния, то я мог ответить, что оно достаточно благодаря его величеству, который дал мне возможность достойно жить своим трудом. Относительно же моего положения я не мог скрыть, что оно ложно и сомнительно. Я исключен из службы в 1824 году, и это клеймо на мне осталось. Окончив лицей в 1817 году с чином 10-го класса, я так и не получил двух чинов, следуемых мне по праву, так как начальники мои обходили меня при представлениях, я же не считал нужным напоминать о себе. Ныне, несмотря на все мое доброе желание, мне было бы тягостно вернуться на службу. Мне не может подойти подчиненная должность, какую только я могу занять по своему чину. Такая служба отвлекла бы меня от литературных занятий, которые дают мне средства к жизни, и доставила бы мне лишь бесцельные и бесполезные неприятности. Итак, мне нечего об этом и думать. Г-жа Гончарова боится отдать дочь за человека, который имел бы несчастье быть на дурном счету у государя... Счастье мое зависит от одного благосклонного слова того, к кому я и так уже питаю искреннюю и безграничную преданность и благодарность.

Прошу еще об одной милости: в 1826 году я привез в Москву написанную в ссылке трагедию о Годунове. Я послал ее в том виде, как она была, на ваше рассмотрение только для того, чтобы оправдать себя. Государь, соблаговолив прочесть ее, сделал мне несколько замечаний о местах слишком вольных, и я должен признать, что его величество был как нельзя более прав. Его внимание привлекли также два или три места, потому что они, казалось, являлись намеками на события, в то время еще недавние; перечитывая теперь эти места, я сомневаюсь, чтобы их можно было бы истолковать в таком смысле. Все смуты похожи одна на другую. Драматический писатель не может нести ответственности за слова, которые он влагает в уста исторических личностей. Он должен заставить их говорить в соответствии с установленным их характером. Поэтому надлежит обращать внимание лишь на дух, в каком задумано все сочинение, на то впечатление, которое оно должно произвести. Моя трагедия — произведение вполне искреннее, и я по совести не могу вычеркнуть того, что мне представляется существенным. Я умоляю его величество простить мне смелость моих возражений; я понимаю, что такое сопротивление поэта может показаться смешным; но до сих пор я упорно отказывался от всех предложений издателей; я почитал за счастье приносить эту молчаливую жертву высочайшей воле.

прибалтийского дворянина, генерала от инфантерии Христофора Ивановича Бенкендорфа. Отец его в свое время был военным комендантом Риги.

В возрасте пятнадцати лет Бенкендорф определился на военную службу в чине унтер-офицера Семеновского полка. В 1803 храбро воевал на Кавказе. В 1809 в турецкую кампанию выполнял самые трудные и опасные поручения. В войне 1812-1814 Александр Христофорович проявил выдающиеся качества боевого генерала, находясь в авангарде при наступлении и арьергарде при отходе.
Пушкин начал переписываться с шефом жандормов в 1826 и продолжал переписываться до своей смерти(последнее неотправленное письмо было найдено в сюртуке поэта уже после того как он умер ) . Интенсивность этой вынужденной переписки была достаточно высока. Так в 1827 и в 1835 годах едва ли не каждое третье письмо было к Бекендорфу.

протяжении всей переписки уважительно относиться к Александру Христофоровичу.

Доказательство: «Счастье мое зависит от одного благосклонного слова того, к кому я и так уже питаю искреннюю и безграничную преданность и благодарность.»

Для того чтобы просьбы Пушкина рассмотрели, ему приходиться угождать самому генералу и государю.

Доказательство: «Что касается состояния, то я мог ответить, что оно достаточно благодаря его величеству, который дал мне возможность достойно жить своим трудом»

Пушкин возмущен, почему ему не дают его полученных чинов, об этом он также спрашивает у Бенкедорфа.

Доказательство: «Относительно же моего положения я не мог скрыть, что оно ложно и сомнительно. Я исключен из службы в 1824 году, и это клеймо на мне осталось. Окончив лицей в 817 году с чином 10-г класса, я так и не получил двух чинов, следуемых мне по праву»

Видимо, Пушкин знает, что генерал имеет очень большой вес в принятие государственных решений и именно поэтому пишет насчет произведения «Трагедия о Годунове» Государь, прочитав это произведение нашел моменты, которые нельзя оставлять из-за напряженной обстановки в стране. Пушкина просили вырезать эти моменты, но он отказался, пойдя за помощью к генералу.

Доказательство: «Моя трагедия – произведение вполне искреннее, и я по совести не могу вычеркнуть того, что мне представляется существенным.»

Пушкин верит в то что Государь и Генерал могут поменять свое мнение о его произведениях и высказываниях.

Доказательство: «Я умоляю его величество простить мне смелость моих возражений.»

«Но до сих пор я упорно отказывался от всех предложений издателей; я почитал за счастье приносить молчание»

служебного положения лица (человека) на военной, придворной и гражданской службах в Русском царстве и Российской империи

лицее.

После его окончания все выпускники получили определенные чины.
Это были:
чины IX класса,
чины X класса,
чины офицера гвардии,
чины офицера армии.
Кроме того, отличившихся своими успехами учеников награждали дополнительно золотыми и серебряными медалями.
По законодательному документу «Табель о рангах» всего существовало 14 классов чинов. 1-й класс был самым старшим, 14-й класс — самым низшим.

Александр Сергеевич Пушкин получил чин X класса.
Он удостоился 10-го класса. Это означало, что он может работать коллежским секретарем — мелким чиновником на невысокой руководящей должности.

удостоен придворного звания камер-юнкера.

«Служащих в Министерстве иностранных дел, коллежского асессора Николая Ремера и титулярного советника Александра Пушкина, Всемилостивейше пожаловали Мы в звание камер-юнкеров Двора Нашего. Николай».
На тот момент Пушкину шёл 35-й год
Мемуаристы свидетельствуют, что «это его взбесило, ибо сие звание точно было неприлично для человека 34 лет, – писал в своих воспоминаниях приятель поэта, дипломат Николай Смирнов, – и оно тем более его оскорбило, что иные говорили, будто оно было дано, чтобы иметь повод приглашать ко двору его жену».

1 (14 декабря 1825 года) Пушкин находился в селе Михайловском.
28 августа 1826 года император подписал революцию о немедленной доставке Пушкина в Москву, и поэт тотчас был представлен Николаю 1-ому в Чудовом дворце. Есть все основания предполагать , что именно здесь было положено начало редчайшим отношениям между монархом и его поданным-поэтом.
Как известно, оба преклонялись перед личностью Петра Великого, поэтому в 1831 году государь разрешил А . С. Пушкину написание истории Петра 1-ого.
Сближение правителя и поэты было стремительным ,и вызывало у людей неоднозначное мнение.
Царь разрешил поэту вместо обыкновенной цензуры представлять свои произведения на просмотр лично ему.
Император Николай 1-ый , как известно, был настоящем любителем литературы и искусства. Он внимательно читал произведения поэта не только ка цензор, но как доброжелательный к автору знаток , нередко делая на полях рукописей заметки, с которыми Пушкин часто и искренне соглашался.

или изменил некоторые сцены в произведении ’Борис Годунов ’, потому что писатель написал такое произведение , которое заставляло современного читателя через историческую трагедию видеть многие современные события в аспекте политического обличия.
Булгарин (русский журналист, прозаик, издатель, мемуарист, историк.) не мог не понимать , что трактовка Бориса Годунова как узурпатора , захватчика власти , цареубийцы ,содержала в себе прозрачный намек на современные, никем не забытые в России обстоятельства, связанные с убийством Павла 1 , которое было делом рук его сыновей.
Главный ‘судья’ пушкинской трагедии запретил ее к печати, и Пушкин был вынужден , не отступая от главной идеи трагедии , кое что в ней изменить с целью продвижения в печати .

встречает в Благородном собрании Наталью Гончарову и беседует с ней. После чего обращается к бывшему врагу, ставшему приятелем, Федору Толстому, с просьбой содействовать его сватовству. С этой целью тот явился с визитом к Наталье Ивановне, которая дает уклончивый ответ.

Размолвки с Гончаровой-матерью будут происходить с регулярностью, они происходили из-за денег или самодурства Натальи Ивановны. Три года Пушкин будет добиваться руки Таши Гончаровой. А пока Пушкин пишет Наталье Ивановне Гончаровой письмо и в первых числах мая уезжает в путешествие по Кавказу.

20 сентября поэт возвратился в Москву и тотчас же поспешил к Гончаровым. Наталья Ивановна приняла его очень прохладно, а Наталья Николаевна не посмела выйти без разрешения маменьки. У поэта, как он сам признавался, "не хватило мужества объясниться".

Пушкину, что беседовал в Москве с матерью и дочерью Гончаровыми и услышал от них "благосклонный" ответ о матримониальных планах "сочинителя" — так в семье Гончаровых величали Пушкина. 5 апреля 1830 г. Пушкин написал Наталье Ивановне большое письмо по-французски, в котором откровенно признается в своих anxiétés - "опасениях", касательно возможного брака с ее дочерью.

Из письма поэта шефу жандармов Бенкендорфу от 16 апреля 1830 года: "Я женюсь на м-ль Гончаровой… Я получил ее согласие и согласие ее матери; два возражения были мне высказаны при этом: мое имущественное положение и мое положение относительно правительства". Прося своей политической реабилитации, поэт, тем не менее, не желает становиться чиновником.

Ответ Бенкендорфа вполне удовлетворил Наталью Ивановну и шестого мая состоялась помолвка ее дочери с Пушкиным. Родители жениха пребывали в полном восторге, пыл которых несколько охлаждали материальные расчеты. Они прекрасно знали, их сын берет в жены бесприданницу. Сергей Львович, на правах отца, передал сыну "в вечное и потомственное владение" двести душ в сельце Кистенёве Нижегородской губернии.