Понтий Пилат
и Каифа
Пыстина Лидия Митрофановна
учитель русской литературы
школа – гимназия № 9
г. Павлодар
- Главная
- Разное
- Образование
- Спорт
- Естествознание
- Природоведение
- Религиоведение
- Французский язык
- Черчение
- Английский язык
- Астрономия
- Алгебра
- Биология
- География
- Геометрия
- Детские презентации
- Информатика
- История
- Литература
- Математика
- Музыка
- МХК
- Немецкий язык
- ОБЖ
- Обществознание
- Окружающий мир
- Педагогика
- Русский язык
- Технология
- Физика
- Философия
- Химия
- Шаблоны, фоны, картинки для презентаций
- Экология
- Экономика
Презентация, доклад Видеочтение Понтий Пилат и Каифа
Содержание
- 1. Презентация Видеочтение Понтий Пилат и Каифа
- 2. Слайд 2
- 3. Слайд 3
- 4. Понтий Пилат и Каифа
- 5. Слайд 5
- 6. Тогда прокуратор распорядился,
- 7. Слайд 7
- 8. Одна из них, под командою Крысобоя, должна
- 9. Слайд 9
- 10. Другая же должна быть сейчас же отправлена
- 11. Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю
- 12. Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно,
- 13. Слайд 13
- 14. В саду было тихо.
- 15. Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую
- 16. Слайд 16
- 17. Прокуратор понял, что там, на площади, уже
- 18. Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника
- 19. Пилат сказал, что он разобрал
- 20. Слайд 20
- 21. Таким образом, к смертной казни, которая должна
- 22. Слайд 22
- 23. Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной
- 24. Итак, прокуратор желает знать, кого из двух
- 25. Прокуратор хорошо знал, что именно так ему
- 26. Пилат это и сделал с большим искусством.
- 27. Слайд 27
- 28. Пилат объяснился. Римская власть ничуть не
- 29. В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри
- 30. Слайд 30
- 31. В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника
- 32. Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и
- 33. – Как? Даже после моего ходатайства? Ходатайства того,
- 34. Слайд 34
- 35. Все было кончено, и говорить более было
- 36. Слайд 36
- 37. Пилат прогнал эту мысль, и она улетела
- 38. Слайд 38
- 39. Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему
- 40. Слайд 40
- 41. Он холодною влажною рукою рванул пряжку с
- 42. Слайд 42
- 43. – Нет, – сказал Пилат, – это не оттого, что
- 44. Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже,
- 45. Слайд 45
- 46. Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку.
- 47. – Что ты, первосвященник! Кто же может услышать
- 48. Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Да… если
- 49. Слайд 49
- 50. – Знаю, знаю! – бесстрашно ответил чернобородый Каифа, и
- 51. – О нет! – воскликнул Пилат, и с
- 52. Слайд 52
- 53. Нет, не водою! Вспомни, как мне пришлось
- 54. Слайд 54
- 55. Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели.
- 56. Слайд 56
- 57. Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как
- 58. Слайд 58
- 59. – Ты слышишь, прокуратор? – тихо повторил первосвященник, – неужели
- 60. Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер
- 61. Слайд 61
- 62. В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он
- 63. Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу,
- 64. Слайд 64
- 65. Слайд 65
- 66. Слайд 66
Понтий Пилат и Каифа
Слайд 8Одна из них, под командою Крысобоя, должна будет конвоировать преступников, повозки
с приспособлениями
для казни и палачей
при отправлении на
Лысую Гору, а при
прибытии на нее
войти в верхнее оцепление.
Слайд 10Другая же должна быть сейчас же отправлена на Лысую Гору и
начинать оцепление немедленно. Для этой же цели, то есть для охраны Горы, прокуратор попросил легата отправить вспомогательный кавалерийский полк – сирийскую алу.
Слайд 11Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю пригласить президента Синедриона, двух
членов его и начальника храмовой стражи Ершалаима во дворец, но при этом добавил, что просит устроить так, чтобы до совещания со всеми этими людьми он мог говорить с президентом раньше и наедине.
Слайд 12Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно, и солнце, с какой-то
необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке, когда на верхней террасе сада у двух мраморных белых львов, стороживших лестницу, встретились прокуратор и исполняющий обязанности президента Синедриона первосвященник иудейский Иосиф Каифа.
Слайд 15 Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую солнцем верхнюю площадь сада
с пальмами на чудовищных слоновых ногах, площадь, с которой перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим с висячими мостами, крепостями и – самое главное – с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши – храмом Ершалаимским, – острым слухом уловил прокуратор далеко и внизу, там, где каменная стена отделяла нижние террасы дворцового сада от городской площади, низкое ворчание, над которым взмывали по временам слабенькие, тонкие не то стоны, не то крики.
Слайд 17Прокуратор понял, что там, на площади, уже собралась несметная толпа взволнованных
последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды.
Слайд 18Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем,
чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может. Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову и начал разговор. Разговор этот шел по-гречески.
Слайд 21Таким образом, к смертной казни, которая должна совершиться сегодня, приговорены трое
разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и, кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри. Первые двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно, о них здесь речь идти не будет.
Слайд 23Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом.
Согласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегодня великого праздника пасхи.
Слайд 24Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников намерен освободить Синедрион:
Вар-раввана или Га-Ноцри? Каифа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил:
– Синедрион просит отпустить Вар-раввана.
– Синедрион просит отпустить Вар-раввана.
Слайд 25Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит первосвященник, но задача
его заключалась в том, чтобы показать, что такой ответ вызывает его изумление.
Слайд 26Пилат это и сделал с большим искусством. Брови на надменном лице
поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением.
– Признаюсь, этот ответ меня удивил, – мягко заговорил прокуратор, – боюсь, нет ли здесь недоразумения.
– Признаюсь, этот ответ меня удивил, – мягко заговорил прокуратор, – боюсь, нет ли здесь недоразумения.
Слайд 28 Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на права духовной
местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована.
Слайд 29В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по
тяжести. Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее. Мало того, что он позволил себе прямые призывы к мятежу, но он еще убил стража при попытках брать его. Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри.
Слайд 31В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить
на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри. Итак?
Слайд 32Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и сказал тихим, но твердым
голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана.
Слайд 33– Как? Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в лице которого говорит
римская власть? Первосвященник, повтори в третий раз.
– И в третий раз мы сообщаем, что освобождаем Вар-раввана, – тихо сказал Каифа.
– И в третий раз мы сообщаем, что освобождаем Вар-раввана, – тихо сказал Каифа.
Слайд 35
Все было кончено, и говорить более было не о чем. Га-Ноцри
уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата. Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал.
Слайд 37
Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как
и прилетела. Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль: «Бессмертие… пришло бессмертие…» Чье бессмертие пришло? Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке.
– Хорошо, – сказал Пилат, – да будет так.
– Хорошо, – сказал Пилат, – да будет так.
Слайд 39
Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей
перемене. Пропал отягощенный розами куст, пропали кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево, и белая статуя в зелени, да и сама зелень. Поплыла вместо этого всего какая-то багровая гуща, в ней закачались водоросли и двинулись куда-то, а вместе с ними двинулся и сам Пилат. Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия.
– Тесно мне, – вымолвил Пилат, – тесно мне!
– Тесно мне, – вымолвил Пилат, – тесно мне!
Слайд 41Он холодною влажною рукою рванул пряжку с ворота плаща, и та
упала на песок.
– Сегодня душно, где-то идет гроза, –
отозвался Каифа, не сводя глаз с покрасневшего лица
прокуратора и предвидя
все муки, которые еще
предстоят.
«О, какой страшный месяц нисан в этом году!»
– Сегодня душно, где-то идет гроза, –
отозвался Каифа, не сводя глаз с покрасневшего лица
прокуратора и предвидя
все муки, которые еще
предстоят.
«О, какой страшный месяц нисан в этом году!»
Слайд 43– Нет, – сказал Пилат, – это не оттого, что душно, а тесно мне
стало с тобой, Каифа, – и, сузив глаза, Пилат улыбнулся и добавил: – Побереги себя, первосвященник.
Слайд 44Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее прокуратор, он
выразил на своем лице удивление.
– Что слышу я, прокуратор? – гордо и спокойно ответил Каифа, – ты угрожаешь мне после вынесенного приговора, утвержденного тобою самим? Может ли это быть? Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать. Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон?
– Что слышу я, прокуратор? – гордо и спокойно ответил Каифа, – ты угрожаешь мне после вынесенного приговора, утвержденного тобою самим? Может ли это быть? Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать. Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон?
Слайд 47– Что ты, первосвященник! Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве
я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят? Мальчик ли я, Каифа? Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель! Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его… из города Кириафа.
Слайд 48Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Да… если бы такой проник сюда,
он горько пожалел бы себя, в этом ты мне, конечно, поверишь? Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, – и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, – это я тебе говорю – Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!
Слайд 50– Знаю, знаю! – бесстрашно ответил чернобородый Каифа, и глаза его сверкнули. Он
вознес руку к небу и продолжал: – Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютой ненавистью и много мучений ты ему причинишь, но вовсе ты его не погубишь! Защитит его бог! Услышит нас, услышит всемогущий кесарь, укроет нас от губителя Пилата!
Слайд 51
– О нет! – воскликнул Пилат, и с каждым словом ему становилось
все легче и легче: не нужно было больше притворяться. Не нужно было подбирать слова. – Слишком много ты жаловался кесарю на меня, и настал теперь мой час, Каифа! Теперь полетит весть от меня, да не наместнику в Антиохию и не в Рим, а прямо на Капрею, самому императору, весть о том, как вы заведомых мятежников в Ершалаиме прячете от смерти. И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим!
Слайд 53Нет, не водою! Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со
стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится! Вспомни мое слово, первосвященник. Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания. Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!
Слайд 55 Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели. Он, подобно прокуратору, улыбнулся,
скалясь, и ответил:
– Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь? Нет, не веришь! Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ! Ты слышишь, Пилат? – И тут Каифа грозно поднял руку: – Прислушайся, прокуратор!
– Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь? Нет, не веришь! Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ! Ты слышишь, Пилат? – И тут Каифа грозно поднял руку: – Прислушайся, прокуратор!
Слайд 57Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего
к самым стенам сада Ирода великого. Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору. А за спиной у него, там, за крыльями дворца, слышались тревожные трубные сигналы, тяжкий хруст сотен ног, железное бряцание, – тут прокуратор понял, что римская пехота уже выходит, согласно его приказу, стремясь на страшный для бунтовщиков и разбойников предсмертный парад.
Слайд 59– Ты слышишь, прокуратор? – тихо повторил первосвященник, – неужели ты скажешь мне, что
все это, – тут первосвященник поднял обе руки, и темный капюшон свалился с головы Каифы, – вызвал жалкий разбойник Вар-равван?
Слайд 60 Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб, поглядел
на землю, потом, прищурившись, в небо, увидел, что раскаленный шар почти над самой его головою, а тень Каифы совсем съежилась у львиного хвоста, и сказал тихо и равнодушно:
– Дело идет к полудню. Мы увлеклись беседою, а между тем надо продолжать.
– Дело идет к полудню. Мы увлеклись беседою, а между тем надо продолжать.
Слайд 62В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он попросил его присесть на
скамью в тени магнолии и обождать, пока он вызовет остальных лиц, нужных для последнего краткого совещания, и отдаст еще одно распоряжение, связанное с казнью.
Слайд 63
Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу, и остался в саду,
а Пилат вернулся на балкон. Там ожидавшему его секретарю он велел пригласить в сад легата легиона, трибуна когорты, а также двух членов Синедриона и начальника храмовой стражи, ожидавших вызова на следующей нижней террасе сада в круглой беседке с фонтаном. К этому Пилат добавил, что он тотчас выйдет и сам, и удалился внутрь дворца.
