Презентация, доклад по литературе Творчество Иосифа Бродского

то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.

Сергей Есенин

мая 1940 г. в Ленинграде.

С матерью - Марией Моисеевной Вольперт. 1959

С отцом - Александром Ивановичем Бродским. 1959

году, не доучившись в школе (ушел из 8 класса средней школы № 196 на Моховой), поступил работать на военный завод фрезеровщиком, выбрав для себя самообразование, главным образом, многочтение: «Начиналось это как накопление знаний, но превратилось в самое важное занятие, ради которого можно пожертвовать всем. Книги стали первой и единственной реальностью» (И.Бродский).

в морг анатомировать трупы» (И.Бродский).

Л.Штерн вспоминает: «Всерьез Бродский начал, по его словам, «баловаться стишками» с шестнадцати лет, случайно прочтя сборник Бориса Слуцкого». Первая публикация – в семнадцать лет, в 1957 г.

на чьи не похожие, отличавшиеся ранней зрелостью, узнаваемой индивидуальностью, исповедальной открытостью, лирической пронзительностью стихи и поэмы неведомого большинству ленинградца Иосифа Бродского :
«Рождественский романс»,
«Шествие»,
«Пилигримы»,
«Одиночество»,
«Элегия»

опубликован пасквиль «Окололитературный трутень» на И. Бродского.
Организованная травля разрасталась; оставаться в Ленинграде Бродскому было опасно: во избежание ареста друзья в декабре 1963 г. увезли поэта в Москву.
Вечером 13 февраля 1964 года на улице Иосиф Бродский был неожиданно арестован.

привлечением к физическому труду. Ссылку поэт отбывал в Коношском районе Архангельской области, в деревне Норинской.

В 1965 г. под давлением мировой общественности решением Верховного суда РСФСР срок высылки сокращен до фактически отбытого (1 год, 5 месяцев).

русском языке «Стихотворения и поэмы».
При попытках публикации стихов Бродский сталкивался с жестким давлением цензуры, уничтожавшим все своеобразие его стихов и всю проделанную титаническую работу.

Бродского за рубеж.
Рано утром 4 июня 1972 года, покидая страну навсегда, собираясь в аэропорт Пулково, Иосиф Бродский написал письмо Генеральному секретарю КПСС Леониду Брежневу, в котором выразил надежду, что ему разрешат публиковаться в советских журналах и книгах

те возможности творческого и карьерного роста, а также издательской активности.
В 1980 г. Бродский получил американское гражданство

пятнадцать лет, что я провел в США, были для меня необыкновенными, поскольку все оставили меня в покое. Я вел такую жизнь, какую, полагаю, и должен вести поэт – не уступая публичным соблазнам, живя в уединении. Может быть, изгнание и есть естественное условие существования поэта, в отличие от романиста, который должен находиться внутри структур описываемого им общества. Я чувствовал некое преимущество в этом совпадении моих условий существования и моих занятий. А теперь из-за всех этих «изменений к лучшему» возникает ощущение, что кто-то силой хочет вторгнуться в мою жизнь.»

награжден Нобелевской премией по литературе (вслед за И.Буниным и Б.Пастернаком он стал третьим русским поэтом, получившим Нобелевскую премию): «за всеохватное авторство, исполненное ясности мысли и поэтической глубины» (И.Бродский – один из самых молодых лауреатов Нобелевской премии за все годы ее присуждения).

трудоустройству и просто устройству в Америке многочисленных иммигрантов из России - писателей, ученых, знакомых, знакомых знакомых и т.д. и т.п. Писание рекомендательных писем, телефонные звонки, визиты к нужным людям... Он, как локомотив, ввел в новое культурное, экономическое и социальное пространство большой массив людей, но, к сожалению, далеко не все из них оказались достойны его усилий и хлопот, далеко не все оказались даже элементарно благодарны...

Бродский знакомится с итальянской аристократкой Марией Соззани (отец - итальянец, мать - русская) и женится на ней. В 1993 г. у супругов родилась дочь Анна Александра Мария («Анна – это в честь Анны Андреевны Ахматовой, Александра – в честь моего отца, Мария – в честь моей матери и в честь моей жены, которую тоже зовут Мария». –пишет И.Бродский. Поэт с глубокой нежностью относился к дочери, Анне, Нюше, которая за первые два с половиной года своей жизни успела доставить столько счастья отцу.

Известие об этой смерти немедленно облетело весь мир. Русский устный телеграф уверял – «в ванной от разрыва сердца», в доступных американских некрологах с равнодушной и холодной краткостью констатируется – «во сне». Это был последний инфаркт.

Могила Иосифа Бродского на острове Сан- Микеле в Венеции.

искать
в голубом явлении слова
ненадежную благодать.

До того ли звук осторожен?
Для того ли имен драже?
Существуем по милости Божьей
вопреки словесам ворожей.

И светлей неоржавленной стали
мимолетный овал волны.
Мы вольны различать детали,
мы речной тишины полны.

Пусть не стали старше и строже
и живем на ребре реки,
мы покорны милости Божьей
крутизне дождей вопреки.

был внизу, все показалось.
Была почти полночная пора.
Все лампы, фонари - сюда сбежались.
Потом луна вошла в квадрат двора,
и серебро и желтый свет смешались.
Свет засверкал. Намек на сумрак стерт.
Но хоть обрушь прожекторов лавину,
а свет всегда наполовину мертв,
как тот, кто освещен наполовину.

спиной
сбившись стадом белесым.

И, застыв над ручьем,
без мычанья и звона,
налегают плечом
на ограду загона.

Горизонт на бугре
не проронит о бегстве ни слова.
И порой на заре -
ни клочка от былого.

Предъявляя транзит,
только вечер вчерашний
торопливо скользит
над скворечней, над пашней.

ветер
их обхватил. И каждый о своем
задумался, чтоб вздрогнуть вслед за этим.
Канал, деревья замерли на миг.
Холодный вечер быстро покрывался
их взглядами, а столик между них
той темнотой, в которой оказался.
Дверь хлопнула, им вынесли шпагат,
по дну и задней стенке пропустили
и дверцы обмотали наугад,
и вышло, что его перекрестили.
Потом его приподняли с трудом.
Внутри негромко звякнула посуда.
И вот, соединенные крестом,
они пошли, должно быть, прочь отсюда.
Вдвоем, ни слова вслух не говоря.
Они пошли. И тени их мешались.
Вперед. От фонаря до фонаря.
И оба уменьшались, уменьшались.

карниз,
похитившей твой локон для гнезда.

А здесь еще, смотри, заметены
метелью придорожные холмы.
Дом тучами придавлен до земли,
березы без ума от бахромы.

Ни ласточек, ни галок, ни сорок.
И тут кому-то явно не до них.
Мальчишка, атакующий сугроб,
беснуется - в отсутствие родных.

потолка.

И, как смерть холодна,
роща стоит одна,
без стремленья вослед,
без особых примет.

громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.

Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью,
или больше того —
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем...

и к пригоршне завтра добавь на глазок
огрызок пространства и неба кусок.

И чудо свершится. Зане чудеса,
к земле тяготея, хранят адреса,
настолько добраться стремясь до конца,
что даже в пустыне находят жильца.

А если ты дом покидаешь -- включи
звезду на прощанье в четыре свечи,
чтоб мир без вещей освещала она,
вослед тебе глядя, во все времена.