Презентация, доклад по литературе Повесть-предупреждение (по роману М.А. Булгакова Собачье сердце).

культуры двадцатого века. Трагична судьба Мастера, лишенного возможности быть напечатанным, услышанным. С 1927 года по 1940, до дня своей смерти, Булгаков не увидел ни одной своей строчки в печати. Булгаков был своего рода пророком. С горьким чувством он пишет, что после окончания войны (1-ой мировой) : "... западные страны зализывают свои раны, они поправятся, очень скоро поправятся (и будут процветать!) , а мы... мы будем драться, мы будем платить за безумие дней Октябрьских,... за все! "

“Собачье сердце” была запрещена?
Чего боялись советские чиновники?

использует прием гротеска (поведение Шарикова, образы членов домкома), комической буффонады (сцена ловли кота). При всей невероятности, фантастичности повести, она отличается удивительным правдоподобием. Это не только узнаваемые конкретные приметы времени. Это — сам городской пейзаж, место действия: Обуховский переулок, дом, квартира, ее быт, облик и поведение персонажей и т. п. В результате нереальная история с Шариковым воспринимается читателем вполне реально.

политического строя в целом или его отдельных сторон, против той или иной общественной группы.
Буффона́да (от итал. buffonata — шутовство, паясничанье), или слэпстик ( от англ. slapstick - хлопок, пощёчина) — утрированно-комическая манера актёрской игры. Основана на резком преувеличении (гротеск), окарикатуривании действий, явлений... 

прежде всего — история общества, развивающегося по абсурдным, иррациональным законам. Если фантастический план повести сюжетно завершен, то нравственно-философский остается открытым: шариковы продолжают плодиться, размножаться и утверждаться в жизни, а значит, “чудовищная история” общества продолжается. Трагические прогнозы Булгакова, к сожалению, оправдались, что подтвердилось в 30—50-е годы, в период формирования сталинщины, и позднее.

женщина, то ли мужчина. И когда профессор спрашивает: «Простите, а вы кто, мужчина или женщина?» В ответ слышит: «А какая разница, товарищ?» Действительно, какая разница. Булгаков смеется над попытками диктатуры пролетариата изменить человеческую природу, слиться всем в однородную, безликую массу, где нет деления человечества даже по половой принадлежности.

разрухи какую-то мифическую неуловимую злодейку, стремясь скрыть, что первопричина - в политике большевиков, в военном коммунизме, в том, что люди отвыкли честно и качественно работать и не имеют стимулов к труду.

три жанрово художественные формы: фантастику, социальную антиутопию, сатирический памфлет.

Антиутопия— сообщество или общество,
представляющееся нежелательным,
отталкивающим или пугающим.

окончиться крахом. Революционный (хирургический) способ не может из­менить сознание. Чтобы хама сделать достойным человеком, нужны многие годы эволюционного развития. Хам проще и легче воспринимает все низовое, неразвитое — мораль (нет своего — бери чужое), привычки (проще рвать мясо зубами, чем пользо­ваться вилкой и ножом), идеи (пролетариат в силу только своего происхождения обречен быть хозяином жизни).

привить чувство собственного достоинства.
Однако кто мог бы привить «новообразованию» человеческие качества. Господин Преображенский занимается не самым необходимым на тот момент, а самым выгодным делом в медицине. Мы не увидим его с книгой. Газеты он прописывает не читать. Рассуждает о пропавших галошах, нечистом парадном, разрухе в клозете. Интеллектуал!

профессором Преображенским, ее ошеломляющие результаты – это, конечно, фантастика. Но для Булгакова она послужила лишь сюжетной основой для раскрытия социальных проблем. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, воспринималось Булгаковым именно как эксперимент – огромный по масштабам и более чем опасный. Ситуация, сложившаяся в первые десятилетия после Октябрьской революции в обществе, трагична. Люди превращены в серую, однородную, безликую массу. Извращены понятия о вечных ценностях и истинных чувствах.

«уплотняя» людей с излишками жилплощади. Христианин должен был бы приветствовать улучшение жизни «братьев своих», врач тоже. Но во всем этом неприятном, но необходимом процессе Преображенский увидел лишь ущемление своих удобств. Он хотел спать в спальне, обедать в столовой, принимать пациентов в смотровой, а гостей в гостиной.
Как неприятно поразило его то, что Полиграф Полиграфович начал притязать на комнату в этой квартире! Никак не могу отделаться от мысли, что именно это стало чуть ли не главной причиной его уничтожения.

эпохи. Возможно, они даже не притворяются. Возможно, они даже в самом деле готовы отдать свою жизнь этому делу. Как у Крылова: «Услужливый дурак опаснее врага»... Но свое они в мутанта вложили — примитивизм мысли. Прошли годы. В стране все та же разруха. В мир пришли уже внуки Преображенских и Швондеров. Сбылась идея Шарикова все разделить поровну, и каждый получил бумагу с названием «ваучер» (почти собачье название!). Швондеры-внуки пошли в парламенты и объясняют теперь, как было все плохо раньше, забыв, что во всей этой кутерьме участвовали их дедушки. Получается, что Шарикова можно получить без помощи дворняжки — из обычного homo sapiens, если опять некому будет заняться его воспитанием. В этом смысле повесть М. А. Булгакова — серьезное предупреждение всем нам.

безответных людей травили, как когда-то Шариков по роду службы отлавливал бродячих котов и собак. Советские Шариковы демонстрировали собачью верность, проявляя злость и подозрительность к тем, кто был духом и разумом высок. Они, как и Шариков Булгакова, гордились своим низким происхождением, низким образованием, даже невежеством, защищаясь связями, подлостью, хамством и при всяком удобном случае втаптывая в грязь людей, достойных уважения. Эти проявления шариковщины очень живучи.
Сейчас мы пожинаем плоды этой деятельности. И никто не может сказать, сколько это будет продолжаться. К тому же, «шариковщина» и сейчас как явле­ние не исчезла, может быть, только поменяла своё лицо.

любили "маленького человека", а Булгаков - нет. Дело в том, что все другие русские писатели или не знали "маленького человека", или спекулировали на любви к нему. А Булгаков, как и, например, Ахматова или Шаламов, "маленького человека" не любил. И правильно делал.
Человека надо любить большим.

предвидит будущую трагедию России, когда убогие, наглые и агрессивные шариковы, расплодившись, станут душить все им непонятное и враждебное, то есть гуманное, честное, благородное.

с помощью смеха раскрыть глубокую и серьёзную идею повести: угрожающая опасность «шариковщины» и её потенциальные перспективы. Ведь Шариков и его соратники опасны для общества. Идеология и социальные претензии класса-«гегемона» заключают в себе угрозу беззакония и насилия. Безусловно, повесть М. Булгакова — не только сатира на «шариковщину» как агрессивное невежество, но и предупреждение о вероятных её последствиях в общественной жизни. К сожалению, Булгакова не услышали или не захотели услышать. Шариковы плодились, размножались, при­нимали активное участие в общественной и политической жизни страны.

иногда трактовали повесть, а против громадного исторического эксперимента, который проводился в России.