Презентация, доклад по литературе на тему: Биография Баратынского Е.А.

Константин Батюшков происходил из старинного дворянского рода Батюшковых. Он был пятым ребёнком и первым сыном. Мать, Александра Григорьевна (урождённая Бердяева), заболела, когда сыну исполнилось 6 лет; вскоре, в 1795 году, она умерла. Её душевная болезнь по наследству перешла к Батюшкову и его старшей сестре Александре.

после смерти матери, прошло в петербургских пансионах О. П. Жакино (с 1797) и И. А. Триполи (с 1801). На шестнадцатом году жизни Батюшков оставил пансион и занялся чтением русской и французской литературы. В это время он под влиянием своего двоюродного дяди, Михаила Никитича Муравьёва, в совершенстве изучил латинский язык и занялся изучением литературы древнего классического мира; стал поклонником Тибулла и Горация, которым он подражал в первых своих произведениях. В Петербурге Батюшков познакомился с представителями тогдашнего литературного мира: Г. Р. Державиным, Н. А. Львовым, В. В. Капнистом, А. Н. Олениным.

был назначен, 22 февраля, сотенным начальником в Петербургском милиционном батальоне и в начале марта выступил в Пруссию. С мая участвовал в боевых действиях; 29 мая был ранен в битве под Гейльсбергом (за неё награждён орденом Св. Анны 3-й степени) и отправлен на лечение в Ригу, а затем в родное село Даниловское. Во время похода им написано несколько стихотворений и начат перевод поэмы Тасса «Освобождённый Иерусалим». Во время двухмесячного лечения в Риге он влюбился в дочь местного купца Мюгеля, Эмилию; продолжения роман не имел, остались лишь два стихотворения Батюшкова — «Выздоровление» и «Воспоминания 1807 года». В конце 1809 года, 25 декабря, Батюшков, по приглашению Е. Ф. Муравьёвой[8] приехал в Москву. Батюшков встретился здесь с А. Ф. Воейковым, В. Л. Пушкиным, П. А. Вяземским, — с двумя последними он сошёлся наиболее близко. Тогда же познакомился он и с В. А. Жуковским. В это же время состоялось знакомство Батюшкова с Н. М. Карамзиным, часто бывавшим в семействе Е. Ф. Муравьевой. Карамзин быстро оценил достоинства К. Н. Батюшкова, который вскоре сделался постоянным посетителем его дома. Летом 1810 года по приглашению Карамзиных Батюшков провёл три недели в подмосковной усадьбе Вяземских — Остафьево.

Он желает пойти на войну, но болезнь и необходимость проводить Е. Ф. Муравьёву с детьми в Нижний Новгород задержала осуществление этого намерения. Из Нижнего Новгорода Батюшков возвратился в Москву после ухода из неё французов. Во время его приезда в Петербург в конце 1812 года сердце его вторично было затронуто любовью. Он влюбился в молодую девушку Анну Фёдоровну Фурман (1791—1850), воспитывавшуюся в доме Олениных. Не встретив полного и горячего ответа на свою любовь, Батюшков заболел, в начале 1815 года, тяжёлым нервным расстройством, продолжавшимся несколько месяцев. Годом позже он объяснил Е. Ф. Муравьёвой причину своего отказа от брака: «Не иметь отвращения и любить — большая разница. Кто любит, тот горд», а А. Ф. Фурман готова была идти замуж не по взаимному чувству, а по воле опекунов.

в том, что он много потрудился над обработкой родной поэтической речи и придал русскому стихотворному языку такую гибкость, упругость и гармонию, каких ещё не знала до тех пор русская поэзия. По мнению Белинского, совершенство пушкинского стиха и богатство поэтических выражений и оборотов было в значительной мере подготовлено трудами Жуковского и Батюшкова. В руках Батюшкова русский язык, действительно, является послушным орудием, и искусство владеть им никому из современников, кроме Крылова, не было доступно в равной с ним мере. Красота и совершенство формы, правильность и чистота языка, художественность стиля составляют главное достоинство стихотворений Батюшкова. Безукоризненность отделки каждого стихотворения составляло постоянную заботу Батюшкова; над каждым словом он работал упорно и мучительно: «Я слишком много переправляю. Этой мой порок или добродетель?». Батюшков прежде всего старался быть искренним и избегать всего натянутого, надуманного, искусственного. Он понимал, что чем искреннее будет его творчество, тем вернее достигнется высокое, облагораживающее значение поэзии — «живи, как пишешь, и пиши, как живешь». В письме Жуковскому Батюшков писал: «Во всём согласен с тобой насчёт поэзии. Мы смотрим на неё с надлежащей точки, о которой толпа и понятия не имеет. Большая часть людей принимает за поэзию рифмы, а не чувство, слова, а не образы». Г. А. Гуковский отметил, что слово у Батюшкова работает не своими прямыми словарными значениями, но смысловыми ассоциациями.

Батюшкова, Пушкин писал: «…дышит каким-то упоеньем роскоши, юности и наслаждения — слог так и трепещет, так и льётся, гармония очаровательна», но указывал на «явное смешение древних обычаев мифологических с обычаями подмосковной деревни».
Стихотворения первого периода творчества Батюшкова были проникнуты эпикуреизмом. Но жизнерадостный, артистический эпикуреизм классической древности был непонятен русской душе.
Кроме поэзии, творческое наследие Батюшкова составляют прозаические статьи. Его проза занимает в русской словесности столь же высокое место, как и стихотворения. Главное достоинство прозы Батюшкова — яркий, чистый, благозвучный и образный язык. «Нечто о морали, основанной на философии и религии» (где утверждалось, что не философия — «земная мудрость», а «одна вера созидает мораль незыблемую») показывает в нём глубокое благочестие и истинно христианские чувствования. «О лучших свойствах сердца», «О характере Ломоносова», «О сочинениях Муравьёва» и «Вечер у Кантемира», свидетельствуют о доброте сердца и основательности ума автора, а «Речь о влиянии легкой поэзии на язык» и «Нечто о поэте и поэзии» доказывают изящества его вкуса

ещё резко, но уже сказывалась в поведении поэта. Бестактная публикация в журнале «Сын отечества» П. А. Плетневым анонимного стихотворения «Б…ов из Рима» способствовало ухудшению состояния его психики, — у Батюшкова появились подозрения, что его преследуют какие-то тайные враги. Зиму 1821—1822 года он провёл в Дрездене; здесь было написано последнее, считающееся исследователями его творчества одним из лучших стихотворений — «Завещание Мельхиседека». В 1822 году болезнь обострилась; весной Батюшков на короткое время появился в Петербурге, затем уехал на Кавказ и в Крым, где его сумасшествие проявилось уже в самых трагических формах: в Симферополе он неоднократно покушался на самоубийство. В 1823 году Батюшкова привезли в Петербург, где его приняла на своё попечение Е. Ф. Муравьева, а в следующем 1824 году на средства, пожалованные императором Александром I, его отвезли в частное психиатрическое заведение Зонненштайн в Саксонии. Там он провёл четыре года без всякой, однако, для себя пользы; и его было решено вернуть в Россию.

спокойное течение. Ещё в 1815 году Батюшков писал Жуковскому о себе следующие слова: «С рождения я имел на душе черное пятно, которое росло с летами и чуть было не зачернило всю душу. Бог и рассудок спасли. Надолго ли — не знаю!»
Пять лет он пробыл в Москве. В 1830 году его посещал А. С. Пушкин, стихотворение которого «Не дай мне Бог сойти с ума», предположительно, навеяно впечатлением от этого визита. В 1833 году Батюшков был уволен в отставку и его поместили в Вологде в доме его племянника Г. А. Гревенса, где он просуществовал до своей смерти ещё 22 года, скончавшись от тифа 7 июля 1855 года. Похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре, в пяти верстах от Вологды