Презентация, доклад по литературе Марина Цветаева. Жизнь и творчество

общеобразовательная школа

Работу выполнила учитель русского языка и литературы Чепко Н. Г.

и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

16 августа 1916 г.

Цветаева.М.И.

Москве, в Трехпрудном переулке, между Твёрской и Бронной.

за то, что он в годы её детства и юности был в полном смысле слова родным гнездом, надежно и безопасно спрятанным в неподвижной каменной листве огромного, как дремучий лес, города.

изящных
искусств
имени Александра III,
почётный доктор
Болонского университета.

пожертвовавшей музыкальной карьерой во имя семьи, а также переводчицей художественной литературы с английского и немецкого языков.

М.А.Мейн.

не просто способность к блестящему исполнительству, а особый дар воспринимать мир через звук. Первые книги Цветаевой- «Вечерний альбом»и «Волшебный фонарь».И та и другая книги были сборниками почти полудетских стихов, очень искренних, непосредственных и чистых. В них Цветаева просто и неискушённо обрисовала семейный уклад родительского дома в Трёхпрудном.

был Максимилиан Волошин. По его мнению, никому в поэзии не удавалось написать о детстве из детства.
Для гимназистки Марины Цветаевой, тайком выпустившей свой первый сборник, такой отзыв был великой радостью и поддержкой. В Волошине она нашла друга на всю жизнь. Одобрительно отозвался о «Вечернем альбоме» и Н.Гумилёв. «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна…
Достаточно одобрительно отозвался о книге «Вечерний альбом» и признанный мэтр-Валерий Брюсов.

две – «Версты I» и «Версты II»)Над обоими этими книгами Цветаева вплотную работала, готовя их к печати в 1921 г.По первоначальному замыслу, это должно была быть, конечно, и Цветаева хотела дать ей прекрасное название «Матерь-Верста».Книгу пришлось разделить на две по издательским причинам.

Обделенная сказкой в детстве, не имевшая традиционной и чуть ли даже не обязательной для русского поэта няни, Цветаева жадно навёрстывала упущенное.Сказка, былина, притча, целые россыпи заклятий и наговоров, огромный густонаселённый пантеон славянских языческих божеств-весь этот многоцветный поток хлынул в её сознание, в память, в поэтическую речь. Она зачитывается былинами и сказками. В те же годы пишет она и большую поэму «Царь-Девица», в эпилоге которой прославляется красный мятеж против царя и святых.

усугубилась опасной двусмысленностью положения, в которой она оказалась из-за того, что её муж Сергей Эфрон, был в рядах белой армии. Почти три года, живя в голодной Москве, терпя не просто нужду, а нищету, потеряв ребёнка, умершего от голода, она не имела о муже никаких сведений. Если сказать, что Цветаева любила его, это значит почти ничего не сказать: она его боготворила и все эти три года безвестья были для неё пыткой, страшнее которой она не могла себе вообразить.

чувство невольной вины, ожидание возмездия и готовность принести себя в жертву стали мотивами её лирики тех лет. Она пишет, кроме того, книгу стихов (вышедшую за границей через несколько десятилетий) «Лебединый стан», где, полагаясь на интуицию, прославляет белое движение. Ее лирика годов революции и гражданской войны, когда вся она была поглощена ожиданием вести от Сергея Эфронов, проникнута печалью и страстной, почти отчаявшейся надеждой. «Я вся закутана в печаль, - писала она- Я живу печалью».Стихов было написано много, и среди них есть подлинные жемчужины.

границу- к нашедшемуся, наконец, Сергею Эфрону: он жил и бедствовал в Праге. Она рванулась к нему безоглядно, влекомая лишь силою своей огромной любви. Её эмиграция не была политическим актом, то был поступок любящей женщины. Эмиграция оказалась бедной, несчастьем, нищетой, бесконечными мытарствами, тоской и- невольным незаслуженным позором в официальных кругах её родины, повлёкшим за собой отлучение от родной земли.

точнее, под Прагой, в пригородах- Вшенорах и Мокропсах. Из всех эмигрантских лет и мест самыми светлыми и дорогими оказались годы в Чехии. Она много писала, у неё были друзья, а эмигрантские недруги, которые затем травили её за симпатии к Советской России, ещё в ней не разобрались; у них с Сергеем родился сын, что давало ей возможность говорить о своей породнённости с горячо любимой Чехией

пронзительностью и художественной высотой отличаются стихи, посвящённые разлуке с родиной. Впервые ей удалось издать сразу несколько книг: «Стихи к Блоку», «Разлука», «Психею», «Ремесло».Это был своего рода пик, после которого наступил резкий спад- не в смысле творчества, а в отношении изданий. Судьба, давшая передышку, снова замкнула её выход к читателю.

и буржуазно-эмигрантскими кругами. Всё чаще и чаще её стихи, поэмы, проза отвергались и газетами, и журналами. Нищета, унижение, бесправие окружили поэта со всех сторон, и лишь с помощью нескольких друзей, помогавших ей материально, она могла сводить концы с концами. Её письма тех лет потрясают как глубиной отчаяния, так и силой надежды, всё же никогда не покидавшей Цветаеву.

известно, так, что она не смогла плодотворно работать. Возвращение на родину состоялось, но в самую пору жесточайших репрессий. Сергей Эфрон и дочь Ариадна оказались арестованными. Цветаева так и не дождалась известий о своём муже. Она всё пыталась писать, занималась переводами, разбирала архив. С началом войны вместе с сыном эвакуировалась в составе писательской группы в Чистополь, а затем, не найдя, там работы, в Елабугу.

мужа, в чём она уже не сомневалась, привели к самоубийству-31 августа 1941 года.

Поэт умирает, его поэзия остаётся. Исполнилось пророчество Цветаевой, что её стихам «настанет свой черёд». Сейчас они вошли в культурную жизнь мира, в наш духовный обиход, заняв высокое место в истории поэзии.