Презентация, доклад по биографии и творчеству Эдуарда Асадова

СCСР произошло событие, без которого не было бы ни моих книг и, разумеется, ни меня самого. Короче говоря, родился я, сразу же заявив всему родильному дому о своем появлении таким жизнерадостным криком, что вокруг звенели стекла, а старая акушерка, вздрогнув, сказала: «Ну, этот не помрет!»».
Родители будущего поэта, Лидия Ивановна и Аркадий Григорьевич, были школьными учителями. К сожалению, отец Эдуарда умер, когда мальчику было только 5 лет. И Лидия Ивановна переехала с сыном на Урал, в Свердловск, ныне Екатеринбург.
Первые свои стихи Эдуард написал в восьмилетнем возрасте и в дальнейшем писал их и в школьные годы, и на фронте, и вообще всегда и везде.

события изменили все планы. И жизнь продиктовала совсем иное заявление. Выпускной бал в нашей, 38-й московской школе был 14 июня 1941 года, а через неделю - война! По стране прокатился призыв: "Комсомольцы - на фронт!" И я пошел с заявлением в райком комсомола, прося отправить меня на фронт добровольцем.

10 класс

В 1938 году семья переехала в Москву, где Эдуард продолжал учиться. Он мечтал о поступлении в Литературный институт им.Горького .

«Первое мое выступление как поэта состоялось 23 февраля 1940 года в Краснознаменском зале ЦДСА. Я читал бойцам и командирам свое стихотворение, посвященное нашей армии».

вспоминаю, такую родную, Такую хорошую - слов даже нет! Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку, Немного лентяя и вечно не в срок Бегущего утром с портфелем под мышкой, Свистя беззаботно, на первый урок. Грустила ты, если мне физик, бывало, Суровою двойкой дневник "украшал", Гордилась, когда я под сводами зала Стихи свои с жаром ребятам читал. Мы были беспечными, глупыми были, Мы все, что имели, не очень ценили, А поняли, может, лишь тут, на войне: Приятели, книжки, московские споры - Все - сказка, все в дымке, как снежные горы... Пусть так, возвратимся - оценим вдвойне!

- апрель 1944 года

За годы войны прошел славный путь от наводчика орудия до офицера, командира батареи Гвардейских минометов «катюши».
«4 мая 1944 года я был ранен». Это не помешало Асадову, то теряя сознание, то вновь приходя в себя довести вверенный ему грузовой автомобиль, полный боеприпасов до точки назначения - артиллерийской батареи.
«А потом был госпиталь и двадцать шесть суток борьбы между жизнью и смертью. «Быть или не быть?» – в самом буквальном смысле этого слова. Госпиталь был у меня не один, а целая обойма. И вот самое трудное – приговор врачей: «Впереди будет все. Все, кроме света». Это-то мне предстояло принять, выдержать и осмыслить, уже самому решать вопрос: «Быть или не быть?» и после многих бессонных ночей, взвесив все, ответил: «Да!»».

все для вас, для вас, для вас. Услыхали трепетное слово - Радуйтесь. Не требуйте второго. Не гоните время. Ни к чему. Радуйтесь вот этому, ему! Сколько песне суждено продлиться? Все ли в мире может повториться? Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз... Разве будет это тыщу раз! На бульваре освещают вечер Тополей пылающие свечи. Радуйтесь, не портите ничем Ни надежды, ни любви, ни встречи! Лупит гром из поднебесной пушки. Дождик, дождь! На лужицах веснушки! Крутит, пляшет, бьет по мостовой Крупный дождь, в орех величиной!

Если это чудо пропустить, Как тогда уж и на свете жить?! Все, что мимо сердца пролетело, Ни за что потом не возвратить! Хворь и ссоры временно отставьте, Вы их все для старости оставьте Постарайтесь, чтобы хоть сейчас Эта "прелесть" миновала вас. Пусть бормочут скептики до смерти. Вы им, желчным скептикам, не верьте - Радости ни дома, ни в пути Злым глазам, хоть лопнуть, - не найти! А для очень, очень добрых глаз Нет ни склок, ни зависти, ни муки. Радость к вам сама протянет руки, Если сердце светлое у вас. Красоту увидеть в некрасивом, Разглядеть в ручьях разливы рек! Кто умеет в буднях быть счастливым, Тот и впрямь счастливый человек! И поют дороги и мосты, Краски леса и ветра событий, Звезды, птицы, реки и цветы: Дорожите счастьем, дорожите!

единой тройки! И как результат – диплом с отличием, так называемый «красный диплом». И в год окончания института, в 1951 году, первая книга стихов «Светлые дороги».

«Хорошо помню, что когда в 1946 году я впервые перешагнул порог Литинститута, то оторопело замер и никак сразу не мог попросту прийти в себя. После строгой госпитальной тишины я словно попал на иную планету, оказавшись в пестром, шумном, веселом и горячем море стихов, звучавших буквально со всех сторон, бурных и страстных дискуссий, шуток и вообще той молодой и жизнерадостной неразберихи, которая буквально переполняла весь институт».

тебе нанести, Это горько, но это не горе, Ты потом ему все же прости. В жизни всякое может случиться, И коль дружба у вас крепка, Из-за глупого пустяка Ты не дай ей зазря разбиться. Если ты с любимою в ссоре, А тоска по ней горяча, Это тоже еще не горе, Не спеши, не руби с плеча. Пусть не ты явился причиной Той размолвки и резких слов, Встань над ссорою, будь мужчиной! Это все же твоя любовь!

не должен ей дать разбиться. И чтоб после себя не корить В том, что сделал кому-то больно, Лучше добрым на свете быть, Злого в мире и так довольно. Но в одном лишь не отступай, На разрыв иди, на разлуку, Только подлости не прощай И предательства не прощай Никому: ни любимой, ни другу!

очень ждать…
Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и верно-верно, И ночами могу не спать Год, и два, и всю жизнь, наверно! Пусть листочки календаря Облетят, как листва у сада, Только знать бы, что всё не зря, Что тебе это вправду надо! Я могу за тобой идти По чащобам и перелазам, По песку без дорог почти, По горам, по любому пути, Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря, Одолею любые тревоги, Только знать бы, что всё не зря, Что потом не предашь в дороге. Я могу для тебя отдать, Всё, что есть у меня и будет, Я могу за тебя принять Горечь злейших на свете судеб. Буду счастьем считать, даря Целый мир тебе ежечасно. Только знать бы, что всё не зря, Что люблю тебя не напрасно!

***

повезло,
Что я нашел тебя. И мне сдается,
Что счастье, усадив нас на крыло,
Куда-то ввысь неистово несется!
Все выше, выше солнечный полет
А все невзгоды, боли и печали
Остались в прошлом, сгинули, пропали.
А здесь лишь ты, да я, да небосвод!
Тут с нами все - и планы и мечты,
Надежды и восторженные речи.
Тебе не страшно с этой высоты
Смотреть туда, где были я и ты
И где остались будни человечьи?!
Ты тихо улыбаешься сейчас
И нет на свете глаз твоих счастливей,
И, озарен лучами этих глаз,
Мир во сто крат становится красивей,
Однако счастье слишком быстротечно
И нет, увы, рецепта против зла.

беспечно
Возьмет и сбросит все-таки с крыла.
Закон вселенский, он и прост и ясен.
И я готов на все без громких слов.
Будь что угодно. Я на все согласен.
Готов к пути, что тяжек и опасен
И лишь с тобой расстаться не готов!
И что б со мною в мире ни стряслось,
Я так сказал бы птице быстролетной:
Ну что же, сбрось нас где и как угодно,
Но только вместе. Вместе, а не врозь!

знающая границ, любовь. Любовь в самом широком смысле этого слова: к родине, к женщине, к природе, к правде. Он является любимейшим поэтом миллионов и миллионов людей.

Кунцевском кладбище. А вот сердце свое он завещал захоронить на Сапун-горе в Севастополе, где 4 мая 1944 года он был ранен и потерял зрение.

родную землю, он любил все живое на ней. Есть в творчестве Асадова совершенно уникальный и до трепета волнующий цикл о наших четвероногих и крылатых друзьях. Такие стихи, как «Медвежонок», «Бенгальский тигр», «Пеликан», «Стихи о буланом Пенсионере и многие другие. После Сергея Есенина ни один поэт не мог бы похвастать таким удивительным циклом.

служить И не просить корыто и дворянство,  Боярский дом и сказочное царство,  А новую старуху попросить! 

это множество возможностей,  А нежеланье – множество причин. 

Вот тебе и на!  Если твой характер столько лет терплю,  Можешь быть спокойна: дьявольски люблю! 

нам счастье навек давалось,  Оно бы буднями называлось.

жизнь он посмотрел,  Махнул рукою и… полез обратно. 

что заболел,  Друзья же тем, что начал поправляться.
Ну что ж, я счастлив долею своей,  Люблю на свете радовать людей! 

мой.  Однако, что б вдруг не попасть впросак,  Запомни: ухаживать надо так,  Как ты бы ухаживал за чужой. 

то же вино:  Пить хорошо. Тяжело похмелье. 

тиран! Он хочет, чтоб я ела То, что я готовлю для него! 

красоты Нет ни морщин, ни возраста, ни срока.

Взял и бросил фразу злее перца.
А потом порой не хватит века,
Чтоб вернуть обиженное сердце.