Презентация, доклад М. Ю. Лермонтов и Липецкий край

Учитель русского языка и литературы
МБОУ СОШ с.Ольшанец
Карлова Надежда Григорьевна

отцовской линии;
Воспитывать чувство гордости за свою МАЛУЮ РОДИНУ и любви к ней.

в душе моей хотели
Огонь божественный, от самой колыбели
Горевший в ней, оправданный творцом?
Однако ж тщетны были их желанья:
Мы не нашли вражды один в другом,
Хоть оба стали жертвою страданья!
М.Ю.Лермонтов

чернозёмным краем связаны имена выдающихся людей, внесших значительный вклад в историю и культуру России: И. А. Бунина, М. М. Пришвина, А. И. Эртеля, Е. И. Замятина, П. П. Семёнова-Тян-Шанского, Н. Г. Басова, С. А. Чаплыгина, Г В. Плеханова, К. Н. Игумнова, Н. Н. Жукова, Н. А. Орлова, С. Н. Василенко, Т. Н. Хренникова и многих других деятелей науки и искусства. Сохранившиеся здания и места, связанные с их жизнью и деятельностью, являются сегодня памятниками истории и нашим культурным наследием.

А.Кольцов...

Михаила Юрьевича Лермонтова, имя которого также связано с нашим родным краем.

Здесь жил отец гения русской литературы Юрий Петрович, бывал здесь в родовой усадьбе и сам поэт.

году. По родовой традиции избрал военное поприще. Учился в Петербурге в Первом кадетском корпусе. С 1804 по 1811 — военная служба, а затем «...за болезнью уволен со службы капитаном и с мундиром». Юрию Петровичу в это время всего 24 года.

Липецкая область). С 1791 года жили там Лермонтовы. После отставки поселился там и Юрий Петрович.

КАК И У МЕНЯ НЕКОГДА, ТОМИЛАСЬ ЕГО МЛАДЕНЧЕСКАЯ ДУША, «ЖЕЛАНИЕМ ЧУДНЫМ ПОЛНА», И ПЕРВЫЕ СТИХИ...» И.А.БУНИН

мезонином и большим балконом. Мишу поселили в комнатке, смежной с комнатой отца. К дому вела тополиная аллея, разделявшая сад на «старый» и «молодой». На одном из тополей вырезал мальчик свои инициалы «М.Ю.Л.»

Дом сгорел в декабре 1941 года во время фашистской оккупации

- родина предков Михаила Юрьевича Лермонтова по материнской линии. Оно принадлежало представителям дворянского рода Арсеньевых, немало послуживших Отечеству ратными подвигами и созидательными делами. Фамилию Арсеньева носила до замужества удивительная женщина, Мария Михайловна Лермонтова, мать великого поэта России.
Ведь именно здесь, в соседнем с имением Лермонтовых небольшом сельце Васильевское Елецкого уезда Орловской губернии Юрий Петрович познакомился со своей будущей женой, восемнадцатилетней Марией Михайловной Арсеньевой.
В Васильевском жили Григорий Васильевич и Алексей Васильевич Арсеньевы, двоюродные братья матери Лермонтова, принимавшие большое участие в судьбе сестры и её сына.
Здесь в 1795 году появился на свет один из самых верных и преданных слуг Лермонтова, Андрей Иванович Соколов. До 1816 года он был дворовым Александра Васильевича Арсеньева, дяди матери поэта, который подарил своего крепостного маленькому Мише Лермонтову. С двух лет будущий поэт находился под опекой «дядьки Андрея», который заботился о своём питомце добросовестно и с большой любовью.

Юрия Петровича и Мариии Михайловны была недолгой: умерла Мария Михайловна, мама трёхлетнего Миши, который в силу обстоятельств остался жить с бабушкой.
Несмотря на безграничную любовь и заботу бабушки, Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, с детства и до конца короткой жизни Михаила Юрьевича Лермонтова не покидало чувство душевного сиротства и одиночества. Все это оставило неизгладимый след в сердце поэта и наложило опечаток на литературное творчество, отразившее его трагическое мироощущение.

предках по отцовской линии

Ю.П.Лермонтов, дед поэта

А.С.Лермонтова,
бабушка поэта

что было особенно дорого мальчику.
Большой интерес вызвал альбом в красном сафьянном переплёте с золотым тиснением и серебряной застёжкой, состоящий из 9 листов (6 — заполнены рукой Марии Михайловны). В стихах она признавалась в своей любви к Юрию Петровичу. Юрий Петрович отвечал ей также стихами.
В альбоме есть акварельный рисунок: два дерева, разделенные ручьем. На рисунке чернилами рукой Марии Михайловны надпись по-французски:
Склонности объединяют нас, Судьба разъединяет.
И как ответ на это двустишие, карандашом написано другой рукой:
Ручей два древа разделяет, Но ветви их сплетясь растут.

свой след в его душе. Он лучше узнал отца, понял причину незадавшейся жизни своих родителей. Вот почему он писал впоследствии:
Я сын страданья. Мой отец Не знал покоя по конец. В слезах угасла мать моя; От них остался только я, Ненужный член в пиру людском, Младая ветвь на пне сухом; — В ней соку нет, хоть зелена, — Дочь смерти, — смерть ей суждена!

и вот уже две картины извлечены из моего портфеля... слава богу, что такими любезными мне руками».

М.Ю.Лермонтов. Ребёнок, тянущийся к матери.

юго-восточной стороне церкви села Шипово. На могиле был установлен памятник из серого гранита, увенчанный крестом

я вижу, что ты одарен способностями ума, — не пренебрегай ими и всего более страшись употреблять оные на что-либо вредное или бесполезное: это  талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчет богу!.. Ты имеешь, любезнейший сын мой, доброе сердце, — не ожесточай его даже и самою несправедливостью и неблагодарностию людей, ибо с ожесточением ты сам впадешь в презираемые тобою пороки...»

«...Благодарю тебя, бесценный друг мой, за любовь твою ко мне и нежное твое ко мне внимание, которое я мог замечать, хотя и лишен был утешения жить вместе с тобою.
Тебе известны причины моей с тобой разлуки, и я уверен, что ты за сие укорять меня не станешь. Я хотел сохранить тебе состояние, хотя с самою чувствительнейшею для себя потерею, и бог вознаградил меня, ибо вижу, что я в сердце и уважении твоем ко мне ничего не потерял...»

умереть, И жребий чуждого изгнанника иметь, На родине с названьем гражданина! Но ты свершил свой подвиг, мой отец, Постигнут ты желанною кончиной; Дай бог, чтобы, как твой, спокоен был конец Того, кто был всех мук твоих причиной! Но ты простишь мне! Я ль виновен в том, Что люди угасить в душе моей хотели Огонь божественный, от самой колыбели Горевший в ней, оправданный творцом?
Однако ж тщетны были их желанья: Мы не нашли вражды один в другом, Хоть оба стали жертвою страданья!
(М.Ю.Лермонтов. «Ужасная судьба»)

жребия земного, Как знать! Итак прости, прости!.. Ты дал мне жизнь, но счастья не дал; Ты сам на свете был гоним, Ты в людях только зло изведал... Но понимаем был одним. И тот один, когда, рыдая, Толпа склонялась над тобой, Стоял, очей не обтирая, Недвижный, хладный и немой. И все, не ведая причины, Винили дерзостно его, Как будто миг твоей кончины Был мигом счастья для него. Но что ему их восклицанья? Безумцы! Не могли понять, Что легче плакать, чем страдать Без всяких признаков страданья.
(М.Ю. Лермонтов «Эпитафия»)

усадьбу: летом 1827 года (в возрасте 12 лет); 3 октября 1831 года во время похорон отца; в 1835 году для переговоров с родственниками о разделе имущества. Существует предание, документально ничем не подтвержденное, что Михаил Юрьевич еще раз посетил  Кропотово в апреле 1841 года по пути на Кавказ, откуда он больше не вернулся. На один день задержался у тёток, посетил могилу отца, деда и бабки в Шипово, будто попрощался со всеми…

губернии, а в 1974г. его прах был перевезен в Тарханы и перезахоронен рядом с церковью Михаила Архистратига, часовней, где упокоились его жена и сын.

Спустя 130 лет семья Лермонтовых оказалась рядом в имении Тарханы Пензенской области

в людской горячими картошками, перекинул ружье за плечи, сел на старого рабочего мерина, кликнул собак и поехал. Выдался необыкновенно теплый, солнечный день, но в полях было грустно... грустно потому, что уже слишком тихо и голо было всюду и во всем было то последнее, бедное, смиренное, что бывает только самой поздней осенью... всюду пустота, молчание, жидкий, безжизненный, хотя и теплый, ясный блеск, в котором по осеннему низко, плоско и четко лежали светлые окрестности — все эти клетчатые от жнивий, зеленей и пашен перевалы полей, рыжие шкуры кустарников, сизо чернеющие кое-где вдали березовые и осиновые острова...
От Лобанова я повернул наконец назад. Проехал Шипово, потом въехал в ту самую Кроптовку, где было родовое имение Лермонтовых. Тут я отдохнул у знакомого мужика, посидел с ним на крылечке, выпил квасу. Перед нами был выгон, за выгоном — давно необитаемая мелкопоместная усадьба, которую красил немного только сад, неподвижно поднимавший в бледно-голубом небосклоне, за небольшим старым домом, свои черные верхушки. Я сидел и, как всегда, когда попадал в Кроптовку, смотрел и думал: да ужели правда, что вот в этом самом доме бывал в детстве Лермонтов, что почти всю жизнь прожил тут его родной отец?.. Да, вот Кроптовка, этот забытый дом, на который я никогда не могу смотреть без каких-то бесконечно грустных и неизъяснимый чувств...»
(И.А. Бунин. Жизнь Арсеньева).