Презентация, доклад к уроку Житие Сергия Радонежского (8 класс)

Епифанием».
Значительную часть своей жизни - 31 год - Епифаний провёл в Троице Сергиевом монастыре, из них 17 лет при Сергии Радонежском. Так, в Послесловии к «Житию преподобного и богоносного отца нашего, игумена Сергия чудотворца» Пахомий Серб (автор редакции) пишет, что Епифаний «много лет, паче же от самого возраста юности», жил вместе с Троицким игуменом.
Памятник агиографии, посвященный известному церковному и общественно-политическому деятелю русского государства второй половины XIV века Сергию Радонежскому, игумену Троице-Сергиева монастыря, в миру Варфоломей Кириллович. Сын ростовского боярина Кирилла он родился по разным данным в 1314 году– пахомиевсая редакция или в 1322 году – епифаниевская редакция, умер 25 сентября 1391/1392 года.

смерти Сергия, т.е. в 1417-1418 г.. Агиограф писал «Житие» на основании документов и записей, которые он вел в течение 20 лет, также использовал воспоминания очевидцев.
Древнейшая Епифаниевкая редакция до нас не дошла. Но исследователи отмечали, что использование её требовало особой острожности, поскольку в ней слиты исторические и легендарные события, а изложение событий, как отмечал В.О. Ключевский шло не по годам, а по событиям в соответствии с народной датировкой, что затрудняло установление подлинного соотношения событий и синхронности ряда фактов.

панегирического стиля Пахомием Логофетом (Пахомием Сербом). Работа это проводилась по официальному заданию в связи с обретением мощей святого в 1422 году и канонизацией в 1448-1449 г. Пахомий Серб работал над житием с 1440-1443 по 1459 год. Он сократил Епифаниевский текст, убрал некоторые биографические детали и лиризм повествования, заменив общими местами в панегирическом стиле, дополнил житие чудесами и цитатами из Священного Писания.
Всё это придало Житию парадность и усилило элемент похвалы. Вводя Житие в церковный обиход, Пахомий создает также Службу Сергию, Канон с акафистом и Похвальное слово святому. Пахомию также приписывается и создание сокращенной (Проложной) редакции Жития.

имела уже несколько иной характер чем в домонгольские времена (Феодосий Печерский, Борис и Глеб). На первый план в древнерусской литературе выдвигается теперь образ социально-активного подвижника типа Сергия Радонежского или Стефана Пермского. Однако в их деяниях индивидуальная аскеза занимала видное место. Отрок Варфоломей, как пишет Епифаний, хотя и становился все прекраснее, ни во что не ставил “житийскыя красоты” и как пыль попирал ногами суету мирскую. По пострижении в иноческий чин он занялся последовательной и строгой аскезой, преодолевая все плотские помыслы и вожделения, вёл, как пишет Епифаний, “жестоко постное житие”, - пишет В.В. Бычков. И далее:

сухую пищу в малом количестве, спал на голой земле, соблюдал телесную и душевную чистоту, пребывал в молчании, непрестанно трудился и молился, ходил в ветхой одежде, был кроток и богобоязнен, всегда помнил о смерти и развивал в себе любовь к людям, почти полностью умертвил и иссушил свою плоть, желая стать “горняго града гражданин и высшего Иерусалима жителин”. Неоднократно выдерживал Сергий и традиционную в агиографии борьбу с бесами, которые в образах лютых зверей, невиданных чудовищ, разбойников “въ шапках литовьскых оостровръхых” полчищами нападали на преподобного, стремясь изгнать его из пустыни, разорить церковь, покушались на его жизнь. С Божьей помощью он отбивал все их поползновения».

он толок пшеницу, месил и квасил тесто и собственноручно пёк просфоры к ежедневной литургии, работал плотником при сооружении монастырских построек. Одежду он носил из самого грубого сукна или шерсти, ветхую, грязную в заплатах, так что внешне был похож на жалкого нищего. Многие, не зная его лично, приходили в смущение от его убогого внешнего вида, которым Сергий стремился выразить своё крайнее смирение и пренебрежение ко всем внешним красотам, к тленному имуществу. Всем своим образом жизни он подтверждал необходимость и актуальность для иноческой жизни принципа нестяжания – духовной основы монашеского подвига. Своим внешним видом Сергий стремился развеять стереотип обыденного мышления, согласно которому широко известный святой должен жить, как князь, со множеством рабов и слуг, в роскошных палатах и облачаться в дорогие красивые одежды.

показали убогого нищего, над которым он начал смеяться, не веря, что перед ним сам Сергий. Епифаний, описав этот эпизод, с грустью констатирует, что этот земледелец видел внешние вещи, а не внутренние, которыми был велик троицкий игумен.
Сергий проявлял великое смирение и любовь к человеку, слепому духовно, поклонился поселянину до земли, и “съ многою любовию о Христе целование дасть ему” и благословил его. Он был искренне рад поношению и оскорблениям, которые претерпел от этого наивного человека, ибо “смиренномудрии о своем бесчестии и осуждении радуются”.

сердце которого жила вера в Господа, претерпевшего на земле ради него лично глубочайшие оскорбления и унижения и добровольно принявшего позорную смерть на кресте она был естественной. В своем унижении и оскорблении он как бы приобщался к когда-то униженному Иисусу Христу и испытывал от переживания причастности божественному унижению величайшую радость. За неё Сергий вполне искренно благодарил своего оторопевшего обидчика, грубая душа которого не имела представления о подобных переживаниях.

его распространилось “тогда благоухание велие и неизреченно”. Лицо же его стало светлым, как снег, подобно лику ангела Божия, являя тем самым его чистоту душевную и божественное воздаяние святому за подвиг его жизни. После кончины, пишет агиограф, перед ним летели ангелы, открывая ему райские двери и “въ желаемое блаженьство вводяще, в покой праведных, въ свете аггел”» ( Бычков В.В. Русская средневековая эстетика XI-XVII века. – М., С.189-190).
«При имени преподобного Сергия народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое. Творя память преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка» (Ключевский В.О. Значение преподобного Сергия для русского народа и государства).

из них принято связывать с обретением мощей преподобного Сергия в период строительства каменного собора Троице-Сергиевой Лавры (1422-1424 гг.), второй относят к середине XV века.
Первый покров, отличающийся необыкновенной выразительностью образа Троицкого игумена, давно вызывал интерес исследователей, которые выделяли его как исключительный по индивидуальным особенностям облика "игумена земли русской" Сергия». (Л. А. Гордеева Два покрова Преподобного Сергия )

Икона с житием Дионисий XV в.

жизни. За более чем 50 лет творческой работы художник создал 15 больших произведений, посвящённых Отцу Сергию. 
Картина «Видение отроку Варфоломею» была написана в 1890 г. Было создано несколько этюдов. Для создания образа Варфоломея Нестеров взял деревенскую десятилетнюю девочку, недавно перенесшую тяжелую болезнь. Позднее картина была помещена в Третьяковскую галерею.
«Жить буду не я. Жить будет “Отрок Варфоломей”. Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он ещё будет что-то говорить людям – значит, он живой, значит, жив и я».

всюду приглядывался к детям и пока что писал фигуру мальчика, писал фигуру старца…
И вот однажды, идя по деревне, я заметил девочку лет десяти, стриженую, с большими, широко открытыми удивленными и голубыми глазами, болезненную. Рот у нее был какой-то скорбный, горячечно дышащий… Я замер, как перед видением. Я действительно нашел то, что грезилось мне: это и был «документ», «подлинник» моих грез. Ни минуты не думая, я остановил девочку, спросил, где она живет, и узнал, что она комякинская, что она дочь Марьи, что изба их вторая с краю, что ее, девочку, зовут так-то и что она долго болела грудью, что вот недавно встала и идет куда-то.

надобно: серенький, ясный, теплый, и я, взяв краски, римскую лимонную дощечку, зашел за моей больнушкой и, устроившись попокойнее, начал работать. Дело пошло ладно. Мне был необходим не столько красочный этюд, как тонкий, точный рисунок с хрупкой, нервной девочки. Работал я напряженно, стараясь увидеть больше того, что, может быть, давала мне моя модель. Ее бледное, осунувшееся, с голубыми жилками личико было моментами прекрасно. Я совершенно отождествлял это личико с моим будущим отроком Варфоломеем. У моей девочки не только было хорошо ее личико, но и ручки, такие худенькие, с нервно сжатыми пальчиками. Таким образом, я нашел не одно лишь лицо Варфоломея, но и руки его. В 2–3 сеанса был сделан этот этюд… Весь материал был налицо. Надо приниматься за последний эскиз красками. Я сделал его быстро и тут же нанял себе пустую дачу в соседней деревне Митине. В половине сентября переехал туда, развернул холст и, несмотря на темные осенние дни, начал рисовать свою картину. Жилось мне в те дни хорошо. Я полон был своей картиной».

в профиль, то в три четверти. На картине лицо его вовсе не видно для нас по реальной причине: оно скрыто краем схимы.
Нестеров так поставил фигуру старца по отношению к отроку, что то, что происходит на картине, воспринимается нами не как «Встреча отрока Варфоломея со старцем», а как «Видение отроку Варфоломею». Старец, мнится, не пришел к дубу, как вот пришел отрок по лугу, а «вдруг отделился от темного ствола большого дерева» – и предстал пред отроком, пошедшим за конями. Мы не видим лица старца, но это потому, что видение не нам, а ему, отроку Варфоломею. Этим устранением зрителя от видения и соотнесением видения исключительно к отроку художник установил тонкую внутреннюю связь между явившимся и пришедшим, между старцем и отроком, соединив их – и только их одних – в некоем чудесном событии.

три картины вместе составляют триптих. Они были написаны в 1896-1897 гг. Это моменты жизни, когда Свя­той жил вместе с братией. Главную роль на этих полотнах Несте­рова играет пейзаж, причем разных времен года. На всех картинах триптиха Сергий подает пример братии.

через плечо, на котором висят два ведра и на ближайшем из них вырезан небольшой крест. Сергий одет в подрясник, мантию и епи­трахиль, все производит впечатление очень будничное, не такое яр­кое, как на картине «Юность Сергия Радонежского». У Сергия гу­стые, отливающие немного золотом волосы и борода. Ноги одеты в простые крестьянские лапти. 
Образ воды символичен. Вода как источник жизни, вода как крещение, вода как проявление чудесного - открытие источника Сергием. Преподобный Сергий направился в Киржач после того как в Монастыре монахи зароптали. В книге «Житие» сказано, что братья роптали об отсутствии воды. Но этого не может быть, так как вода была, просто братья воду брали из реки Вондига, и к ней нужно было идти по крутому скользкому спуску, особенно трудно было зимой, вот братья и начали роптать. Кстати, раньше слово «роптать» значило не «высказывать недовольство», а «просить». Вот по просьбе братии и пришёл Сергий к Скиту, а подойдя к крутому склону в размышлениях и в молитвах о России, стукнул посохом о землю и на крутом склоне горы забил Источник, да такой мощный, что шум воды был слышен на всю округу.

бревно, поэтому он одет лишь в подрясник с поясом и с засученными рукавами. Здесь Сергий строитель, Сергий созидатель, Сергий основатель Троице-Сергиево монастыря, будущей лавры.
Сергий Радонежский показывает своим примером другим сми­ренность и трудолюбие. Он работает в поте лица вместе с други­ми монахами, они строят новую обитель. Двое несут уже распилен­ное бревно, двое сидят с топорами на стене и достраивают усердно избу. Фигуры у всех крупные, крестьянские, но лицо видно только у Сергия и чуть-чуть у того монаха, с которым он пилит бревно. Вероятно, Нестеров это делает вполне сознательно: так он привле­кает все внимание к Сергию. Его лицо печально и измождено, но очень кротко. Нимб ярко-белый, особенно это бросается в глаза по контрасту с черным куколем. 

дорожке. Согласно «Житию…», Сергий обходил монастырь. «Такой был обычай у блаженного сначала: после повечерия позднего или совсем глубоким вечером, когда уже наступала ночь, особенно же в темные и долгие ночи, завершив молитву в келье своей, выходил он из нее после молитвы, чтобы обойти все кельи монахов. Сергий заботился о братии своей, не только о теле их думал, но и о душах их пекся, желая узнать жизнь каждого из них и стремление к богу. Если слышал он, что кто-то молится, или поклоны совершает, или работой своей в безмолвии с молитвой занимается, или святые книги читает, или о грехах своих плачется и сетует, за этих монахов он радовался, и бога благодарил, и молился за них богу, чтобы они до конца довели добрые свои начинания. “Претерпевший, – сказано,– до конца – спасется”.
.

или смеется – негодовал он об этом, и, не терпя такого дела, рукой своей ударял в дверь или в окошко стучал и отходил. Таким образом он давал знать им о своем приходе и посещении и невидимым посещением праздные беседы их пресекал. Затем утром на следующий день призывал он к себе провинившихся; но и здесь не сразу запрещал им беседы, и с яростью не обличал их, и не наказывал их, но издалека, тихо и кротко, как будто притчи рассказывая, говорил с ними, желая узнать их прилежание и усердие к богу. И если был брат покорным, и смиренным, и горячим в вере и в любви к богу, то вскоре, поняв свою вину, со смирением он падал и склонялся перед Сергием, умоляя простить его».

он суровее в своей глубокой старости, он строже в своём иночестве; глядя на изможденное подвижническое лицо, вспоминаются сказания об его «жестоком житии»: его «бдение, сухоедение, худость ризная». Но это не византийский «святой вообще», это древнерусский человек среди среднерусского пейзажа, с березками и водой, за которыми виднеется его обитель.
Васнецовский Сергий как бы позвал Нестерова на долгую работу над тем же лицом и тем же пейзажем.

всегда останется тем прибежищем, на которое опирается душа народа. Будет ли это великое имя в соборе, будет ли оно в книгохранилище, оно неизбежно пребудет в душе народной. Далеко за пределами церковного подвига строительное просветительное имя Святого Сергия хранится в сердцах как драгоценный Ковчег Духа. Хранится оно как прибежище народного сознания в трудные минуты мировых перепутий. Не затемнится в сущности своей Имя Святого Сергия, не затемнится во множестве други имен - сокровище души народной, от древних и до многих современных. Тогда, когда нужно, народ опять обращается к выразителю своей сущности. Неприкосновенно и ярко донесло до нас время Великий Образ Святого Сергия» (Н. К. Рерих).

композиции, и по деталям, и по цвету. На фоне темного неба и горы Маковец с Троице-Сергиевым монастырем стоит преподобный Сергий. По замыслу, великий святой благословляет русское воинство на решающее сражение - Куликовскую битву. За Сергием видны шлемы русских полков, выходящих в поход во славу земли русской. Цвет их знамен — красный (цвет жизни, борьбы). Войско проходит между Сергием и стенами Троице-Сергиевой лавры, основанной преподобным. Синие, розовые, желтые, зеленые, голубые цвета вместе дают ощущение радости, чистоты и святости. Горы вдали - это символ восхождения духа к высшему началу, прообраз его на земле. Преподобный стоит на земле, которая объята пламенем, при этом возвышаясь и как бы заслоняя Русь от пожара и беды. 

это изображение неоднократно могло быть найдено». Символ трех кругов в общем круге вечности и на одежде Сергия, и на плате говорит о том, что он спасает, охраняет и ведет Россию и в прошлом, и в настоящем, и в будущем.
Другие картины Н.К. Рериха: «И не убоимся» (1922), «Сергий-строитель» (1925), «Сотрудники», «Часовня», «Сергиева пустынь.
В последних двух Сергий присутствует опосредованно. Видны только его труды

его картине «Сергий-Строитель» отсутствует та отрешённость и святость, которая имеется в изображениях Нестерова. У Рериха Сергий трудится физически над строительством обители, он трудится духовно над построением Руси после 300-летнего разрушительного татарского ига.