Презентация, доклад по истории на тему Дети Норильлага

темницу шире приоткройте,
Чтобы он свободу увидал...
Из песни неизвестного
автора 1920 -1960гг.

...Незнание прошлого не только вредит познанию настоящего, но ставит под угрозу всякую попытку действовать в настоящем... Марк Блок

которым во время насильственной коллективизации деревни удалось ускользнуть от высылки, но которые были позже пойманы, осуждены и направлены в лагеря);
3) дети врагов народа (те, чьи родители были арестованы по 58-й статье). В 1936—1938 гг. дети старше 12 лет осуждались Особым совещанием по формулировке «член семьи изменника родины» и направлялись в лагеря, как правило, со сроками от 3 до 8 лет; в 1947—1949 гг. детей «врагов народа» наказывали строже: 10—25 лет;
4) испанские дети; они чаще всего оказывались в детских домах; в ходе чистки 1947—1949 гг. эти дети, уже подросшие, были посланы в лагеря со сроками 10—15 лет — за «антисоветскую агитацию».

Категории детей ГУЛАГа:

возраста за кражу, насилие, увечья и убийства.

Указ от 10 декабря 1940 г. предусматривал расстрел детей, начиная с 12 лет за «повреждение ... железнодорожных или иных путей».

Нормативно-правовая база

приезда в Норильск – сельской учительницы:
«Колония находилась рядом со старым кирпичным заводом.
Бараки напоминали скотные дворы: двухъярусные нары, посередине «контрамарка».
Будили колонистов рано, кормили три раза – завтрак, обед и ужин. Сухой картофель, сухая капуста, жидкий суп и жареная рыба.… Каждый день одно и то же, порции маленькие. В общем, жили впроголодь».

малышам. Тычками, пинками поднимали их из ненагретых постелей (для «чистоты» детей одеяльцами их не укрывали, а набрасывали их поверх кроваток). Толкая детей в спинки кулаками и осыпая грубой бранью, меняли распашонки, подмывали ледяной водой. А малыши даже плакать не смели. Они только кряхтели по-стариковски и — гукали. Это страшное гуканье, целыми днями неслось из детских кроваток. Дети, которым полагалось уже сидеть или ползать, лежали на спинках, поджав ножки к животу, и издавали эти странные звуки, похожие на приглушенный голубиный стон. Выжить в таких условиях можно было только чудом».

двери изнутри были обиты листовым железом, обработанным предварительно в виде терки. Стучать в такую дверь было невозможно...

Был в нескольких десятках километров от поселка штрафной изолятор Каларгон (там же и расстреливали). Начальник лагеря мог определить туда заключенного на срок до 6 месяцев. Дольше на штрафном пайке, не могли протянуть — «отправлялись под Шмидтиху», то есть на кладбище.

хлоркой. Был даже специалист, который за пайку отрубал штыковой лопатой пальцы ноги, кисть руки… Саморубов не перевязывали, все равно гнали на работу. Кто не шел, тех заталкивали в ящик для кала и на санях, запряженных быком Мишкой, везли в карьер. Потом ящик опрокидывали.

в том, что он крикнул: «Да здравствует свободная Латвия!» В итоге — десять лет лагерей.
Ничего удивительного, что, очутившись в Норильске, он пришел в ужас и попытался бежать. Его поймали. Обычно беглецов убивали, а трупы выставляли напоказ в лаготделении.
Но его бросили в тюрьму, предварительно избив.
Когда мальчик, наконец, попал в больницу, врачи оказались бессильны. Вскоре он умер.
На вскрытии выяснилось, что желудок у бедного мальчика был, словно из кружев: он сам себя переварил...

«Доля, что жизни тяжелее…»