Презентация, доклад на тему 70 летию Битвы за Кавказ посвящается

и после Бесленея. В 1942 году они заново родились. Тогда группу еврейских детей везли из блокадного Ленинграда домой, в Теберду. Но шансы добраться живыми были очень невелики. Гитлер отдал приказ уничтожать евреев, независимо от возраста и пола. По дороге от обоза отстал один вагон. Тридцать два ребенка застряли в черкесском ауле Бесленей. Местные жители прекрасно понимали: детей ждет смерть…

к  бакинской нефти. Оборонительная битва за Кавказ длилась больше года и закончилась победой советских войск. Летом того же года  черкесский аул Бесленей начал свою собственную оборонительную битву. И тоже победил – спас и сохранил жизни трем десяткам детей из блокадного Ленинграда.

ЛЕНИНГРАДЦЫ

Дети блокадного Ленинграда.

копирку – родились в Ленинграде, близкие умерли в блокаду. Их память не сохранила имен, а часто и собственных фамилий, но с беспощадной яркостью запечатлела взрывы и трупы, свирепый мороз и немилосердный голод.

Страшная мясорубка войны перемолола их детство, отняла маму и хлеб и выбросила на  апрельский хрупкий лёд "Дороги жизни" под беспощадный артобстрел. Тех, кто уцелел в аду блокады, три месяца везли в южный рай, но тут у Гитлера сменились планы. И они  опять угодили в пекло: в Армавире эшелон разбомбили. Уцелевших детей погрузили на подводы и отправили через горы – в Грузию.

Не было сил плакать и даже согнать мух.  И очень хотелось к маме – той, что умерла в Ленинграде, поделив последний кусочек хлеба между детьми.

Марик, Саша, Витя, Володя Жданов и Катя Иванова… русские и еврейские дети этой страшной войны тряслись в повозке по дороге, у которой не было конца. Горянки несли хлеб и плакали.
 
А взять – куда? У самих мал мала меньше. И враг на пороге, а тут… Евреи, маленькие евреи – за своих не выдать, а только вместе сгореть.
 
Так шел обоз и шел. И 13-го  – в Бесленее запомнили! – августа остановился на краю аула.
 
Марик, Саша, Витя, Володя, Катя, Боря, Коля, Ваня с тоской смотрели в синее кавказское небо. Привычно хотелось есть. И не было надежды.
 
Аул казался пустым: женщины, подростки и редкие мужчины из тех, кого не забрали воевать, работали в поле – делали всё для фронта и для победы.
 

зарослями кукурузы. Бесленеевцы побежали к реке. И сразу облилось кровью сердце:  в пыли лежали Саша, Витя, Катя, Володя, Марик и все остальные, числом больше ста, в одних трусах на грязных тщедушных тельцах. С пацанских замурзаных мордашек смотрели взрослые глаза. В них не было немого вопроса – одна лишь безмерная боль.
 

немудреным куском, налить кружку молока. А председатель сельсовета, председатель колхоза и староста вступили в мужской разговор с сопровождающим. И собрали совет старейшин.
 
Спорили до хрипоты, три часа кряду. Прикидывали так и эдак, опасались за себя, за аул. Но Адыгэ Хабзэ, вековой свод адыгских моральных правил победил липкий страх.
 
Черкесы людей в беде не бросают! Оставить ребенка произволу судьбы – тяжкий грех! Решили взять самых маленьких и самых-самых больных – таких оказалось 32 человечка.

Марик, Саша, Витя, Боря, Володя… Мурзабек Охтов подошел последним. И протянул руки к Кате Ивановой. Его душевные слова повторяют в Бесленее по сей день: "Идем к нам, дочка. Мы с тобой одной крови – люди".  
Не лишние рты, не гяуры – люди!

из рук черкесов. И сами стали черкесами: Катя – Фатимой, Марик – Муссой, Витю и Сашу назвали Рамазанами, Вова Жданов остался Володей, но обрел фамилию Цеев.
 
В одну ночь в Бесленее родилось 32 ребенка – всех предусмотрительно записали в похозяйственную книгу.  А через день благословляли дальновидность: в аул вошли фашисты. И нашелся предатель…

Пять месяцев оккупации длился подвиг. Немцы ходили с обысками и допрашивали под дулом. Черкешенки-матери стояли, как скала: это наши дети! Мазали им лица сажей, прятали в подвале, на чердаке, в хлеву…
 
Где обманом, где взяткой,  где хитростью – но  уберегли, спасли, сохранили. Предатель выследил одного, и пацана расстреляли на улице. Но вместо ордена на грудь иуда получил пулю в сердце – Бесленей не простил предателя.

куски, обделяя родных детей. "Это должен съесть Володя", – наказывала дочерям Мерамхан Цеева, откладывая в миску самое вкусное. Посылали учиться, не жалея ни сил, ни трат – больной Якуб Агаржаноков работал в колхозе, чтобы дать Муссе-Марику высшее образование.
 
Они, блокадные, стали роднее родных, таких, что потерять невозможно. И плача,  полупарализованная Кара Адзинова прятала письма от родной Витиной сестры – Витя-Рамазан нашел их после ее кончины, и не осудил маму.

Председатель Бесленейского сельсовета Сагид Шовгенов с женой Цуцей и сыном Маликом.

мужьями-женами, самоотверженными мамами-папами-дедушками-бабушками. 

Фатима Охтова (Катя Иванова, третья слева в верхнем ряду) среди жителей аула Бесленей. Послевоенные годы.

Фатима Охтова (Катя Иванова) со своей семьей.

фамилии. Но каждый из них знал и знает, что долгую, счастливую, трудную, заполненную то заботами, то радостями, любовью и бытом жизнь им подарил Бесленей. Черкесский аул, где поступили по совести и завету предков – Адыгэ Хабзэ. Человек взрастил человека, как говорят черкесы.

   

Детдомовский обоз до Грузии не дошел. Дорогу на Клухорский перевал перерезали фашисты. Детей разместили в санатории в Теберде. Но до Победы они не дожили – отступая, гитлеровцы расстреляли всех. Из эвакуированных по Дороге жизни воспитанников  Детдома №12 города Ленинграда выжили 30. Те самые, оставленные в Бесленее.

МАТЬ-ЧЕРКЕШЕНКА   

дети поклялись друг другу поставить родителям памятник. Черкесы всегда держат слово, а на доброе дело не жалеют денег и сил. Деньги на памятник собирали всей Карачаево-Черкессией.

И  к 65 годовщине Победы мемориал Матери-черкешенке встал в центре Бесленея.  Памятник любви и величию человеческой души.